Палыч подумал немного, махнул рукой и приложился к горлышку фляги, зажав нос пальцами. Отпив три или четыре глотка, он сжал губы, преодолевая рвотные позывы и выпучил глаза!

– Держи, держи! – пытался я его поддержать, – Держи Палыч, нужно!

Наконец он проглотил последнюю порцию и скривившись вытер губы рукавом.

– Вот же гадость то! Как это пьют?

– Привыкнешь! – раздался тихий голос Ирбиса.

Я соскочил с пола и подошел к дивану.

– Ирбис, ты как? – склонился я над ним, – Может еще спек вколоть?

– Нет! – прохрипел боец, – лучше живчика дай.

– Мы тут немного похозяйничали. – я забрал флягу у Палыча и передал Ирбису, – Ты уж извини!

– Все правильно сделал! – сказал боец, оторвавшись от горлышка, – Вам теперь его нужно всегда пить! Много не пейте, грамм сто пятьдесят или двести в день. Пей по несколько глотков как почувствуешь, что голова начинает болеть. Если частить начнете, можно отравится.

Ирбис замолчал, прикрыв глаза. Было видно, что каждое слово ему дается с трудом. Помолчав он продолжил: – Этих двух фляг вам вдвоем дней на десять хватит! А потом… коробочку железную в рюкзаке поищи.

Я видел коробочку, когда осматривали вещи, поэтому быстро достал ее и протянул Ирбису.

– Открой! – покачал он головой, – только аккуратно!

Я открыл крышку и увидел внутри три холщовых мешочка по типу кисетов для табака. В оном из них лежали разноцветных шарика, один черный, и два красных, причем один из красных слегка отличался, радужно переливаясь. В другом хранились шарики поменьше, примерно, как крупный горох и по виду похожи на спрессованный желтоватый сахар. А в последнем совсем мелкие как виноградина серые. Я поднес коробочку ближе к Ирбису.

– Это главная наша ценность! – продолжил он, – Те, что серые, как виноградинки – спораны. Основная валюта здесь и лекарство для нас!

Он посмотрел на меня и спросил: – Брошюрку читал, наверное, раз живчик хлебать стали.

Я кивнул.

– Так вот! Из споранов готовят живчик. Как готовить читал? – он вновь посмотрел на меня. Я молча подтвердил, – Значит не забывай фильтровать! Добавлять можно любое спиртное по вкусу.

– А для детей как готовить? – перебил я его волнующим меня вопросом.

Ирбис уставился на меня внимательным взглядом и спросил: – Откуда дети?

– Да не двое нас! Четверо! Еще девушка с дочкой, вытащили случайно. Ты без сознания был, не видел их.

– Зови! – коротко приказал Ирбис.

Из спальни выглянула настороженная Рина.

– Здравствуйте! – тихо поздоровалась она, – я слышала. Дочку тоже привести? Она просто плохо чувствует себя!

– Принеси! – Ирбис посмотрел на Палыча и тот скрывшись в спальне быстро вышел с Сашенькой на руках. Ребенок был бледный и тихонько постанывал. Ирбис посмотрел на нее, нахмурился, несколько секунд что-то решал, а потом начал командовать.

– Неси воду, полулитровую банку, литровую банку и какой-нибудь сок! Есть? – скомандовал он, глядя на меня.

– Сок есть! – вспомнил я о пакете сока в холодильнике.

– Ты! – он посмотрел на Рину, неси одеяло, подушку и какую нибудь марлю или хэбэшку. И стели рядом.

– Как организуете постель, положишь девочку туда, а пока поднеси ко мне. – это было направлено Палычу.

Когда я вернулся из кухни со всем необходимым, Ирбис держал Пуговку за ручку с закрытыми глазами, и мне показалось что его лицо становилось с каждой секундой все суровее. Наконец он открыл глаза, отпустил маленькую ручку девочки и глазами подозвал меня. Рина уже организовала лежанку из одеяла и подушек, и Палыч положил ребенка.

– Будешь готовить живчик для нее! – обратился он ко мне, – а я проконтролирую! Давай! Достань один споран.