– Нет. Стрельба мертвяков привлечёт. А это Москва, Жив, а не кластер на Внешке, тут половина, если не больше, от медляков до бегунов уже разожралась.

Анна ничего не понимала. Забыв, что в затылок по-прежнему смотрит, судя по всему, ствол то ли автомата, то ли пистолета, она потянулась к вискам, помассировала их.

Муры, заражённые, кластеры, бегуны – о чём вообще говорят эти люди?

– Значит, так, – помолчав, решил Танк. – Уходим через первый этаж в сторону МКАДа. Без пальбы, тихо. Анна, я сейчас уберу ствол от твоей головы. Не дёргайся и не беги, мы тебе не враги и вреда не причиним. В Москве произошло… кое-что, и надо убираться отсюда, причём срочно – через несколько часов здесь такое начнётся, что шансов выжить ни у тебя, ни у нас не будет. Поняла?

Подавив желание сломя голову рвануть вниз по лестнице, Анна кивнула. Она и сама не знала, чего надо бояться больше – вооружённых людей, поджидавших её у дверей квартиры, или ещё чего-нибудь. Но интуиция подсказывала – именно сейчас лучше послушаться.

– А ты умнее, чем кажешься, – одобрительно прошептал Танк. – Значит, так. Если хочешь жить – держись рядом со мной. И веди себя так тихо, чтоб все мышки-норушки от зависти померли бы. Выберемся за МКАД, я тебе объясню, что происходит.

– Вы ведь военные, да? – набравшись смелости, поинтересовалась Анна. – Собираете горожан, которые эвакуацию прозевали.

В темноте послышался звук, похожий на приглушённый смех.

– Можно сказать и так. А теперь отставить разговоры. За мной, Анна. И повторю ещё раз – держись рядом и выполняй все команды. Отстанешь – ждать не буду, достанешься либо мертвякам на обед, либо мурам. С учётом твоей смазливости мертвяки предпочтительней – мурам живых баб обычно не достаётся, они от гормонов на стенку лезут, готовы хоть мертвячкам присунуть, хоть друг друга под хвост отхулиганить.

– Я поняла, – упавшим голосом сказала Анна.

– Отлично. Выходим.

Чувствуя себя марионеткой, играющей роль в спектакле психически нездорового режиссёра, Анна последовала за «военными» на первый этаж.

– Вон там окно без решётки, – прошептал Жив. – Свалим тихо и в нужную сторону, пока муры к подъезду подбираться будут.

– Пошли.

Танк спрыгнул на землю первым, помог Анне. Следом бесшумно выбрался Жив.

Только теперь Анна смогла хоть немного разглядеть своих спутников. Оба в камуфляже и бронежилетах. Танк высокий и весь какой-то квадратный, с коротко стриженой головой и грубыми, словно из камня вырубленными чертами лица, и впрямь чем-то напоминает танк. Жив, наоборот, невысокий и тощий, словно подросток, лица не видно под шлемом с защитным щитком для глаз.

Пригнувшись, Танк пробежал несколько шагов, приложив плечо к прикладу то ли автомата, то ли карабина – в моделях оружия Анна разбиралась не очень, хотя стрелять (опять спасибо бывшему) немного умела. Жив, из-за спины которого выглядывало нечто, похожее на винтовку, держал наизготовку пистолет с накрученным на ствол цилиндриком глушителя.

Присев между припаркованных вдоль дороги машин, Танк, не оборачиваясь, ткнул в Анну пальцем и поманил к себе.

– Пригнись и беги к Танку, – объяснил Жив, прижавшись к стене сбоку от окна, через которое они только что вылезли.

Анна подчинилась, поминутно сжимаясь от страха, что сейчас с ней случится что-нибудь нехорошее, подбежала к Танку.

Тот, опустив руку к бедру, помахал ею вперёд-назад, и через секунду рядом с Анной сидел ещё и Жив.

– Сейчас перебежками. Я первый, все ждут команды. Как поманю, бежит Анна. Жив, ты за себя сам знаешь. Пошёл.

Это вряд ли было командой, скорее, уведомлением для неё. Танк сорвался с места и, не разгибаясь и не опуская автомат, помчался через дорогу, превратившуюся прошлой ночью в кладбище машин. Присел за седаном, припаркованным на противоположной стороне, поводил стволом из стороны в сторону. И снова повторил недавние жесты.