– Тут – это где? – немедленно заинтересовалась тётка. – Что такое «кисляк»? У нас незадолго до вашего появления туман был, вонял чем-то эдаким… Это он и есть кисляк, да? Ох, что-то я совсем запуталась…

– Да, туман – это и есть кисляк, – терпеливо начала объяснять Шпилька. – Он охватил город и скопировал его сюда, в Стикс. А пригород вместе с этой, как её… Текстилькой, в туман не попал, поэтому его тут и нет. А твоя племянница живёт себе и не тужит, знать не знает ни про каких зомби и ждёт свою тётушку в гости. А самое удивительное в том, что тётушка к ней приедет, как ни в чём не бывало, и тоже ничего не будет знать про зомби. Жизнь останется такой же, как и была. Но для оригиналов, а не копий вроде тебя, меня или Лаймы.

Тётка отреагировала удивительно спокойно – как будто внутренне уже была готова к тому, что объяснения будут такими же дикими, как и происходящее. Или просто настолько беспокоилась за племянницу, что готова была поверить во всё, что угодно, лишь бы услышать, что с дорогим ей человеком всё хорошо.

Она очень внимательно слушала всё, что говорила ей Шпилька, задумчиво кивала и изредка задавала уточняющие вопросы. Когда Шпилька закончила говорить, она долго сидела молча, переваривая услышанное и вычленяя главное из него. А потом повергла рейдеров в шок, задав всего один вопрос.

– Ты сказала, что мы с тобой и собака – копии самих себя, так? А он? – указала тётка подбородком на Шайтана.

Шпилька замешкалась с ответом, не зная, как объяснить, кто такие внешники, и не подставить при этом напарника. Тогда Шайтан вмешался сам – Шпилька гранью своего первого Дара ощутила его растерянность, тут же сменившуюся решимостью и чувством, которое можно описать тремя словами – «гори оно всё».

– Я – не копия. И я пришёл сюда сам, по доброй воле.

Тётка вытаращила на него глаза, но в этот раз главного не уловила.

– Зачем? Я бы сюда ни ногой, если б спросили…

– А меня не спрашивали, я сам напросился, – бросил Шайтан. – Уж больно интересно было.

– То есть, ты можешь в любой момент вернуться? – обрадовалась тётка.

– Раньше мог. Теперь – нет.

Пришлось Шпильке объяснить ей про споры, которые большинство людей превращают в заражённых, и лишь некоторых счастливчиков наделяют иммунитетом, и про внешников. Про род занятий пришлось умолчать, ограничившись общей фразой про «исследования» – в Пекле тётке об этом знать ни к чему, ещё будет на Шайтана криво посматривать. И хорошо, если только посматривать.

Нет, бывший внешник, конечно, заслужил не только косые взгляды, но и пулю в затылок. Но от Шпильки, а не от ничего пока не понимающей свежей.

Кстати, о свежаках…

– Голова болит? – поинтересовалась Шпилька, отстёгивая от пояса фляжку с живцом.

– Да не то слово! – вздохнула тётка и потёрла виски.

– На вот, выпей. На вкус внимания не обращай – это лекарство. Раз уж ты оказалась иммунной, то пить его теперь придётся постоянно. Без него рано или поздно либо помрёшь, либо всё-таки превратишься в заражённую.

Первое, что сделала тётка, взяв фляжку в руки – разумеется, понюхала её содержимое. Хотела было вернуть, но, услышав о последствиях, переборола отвращение и здоровое недоверие к странным то ли солдатам, то ли бандитам, называвшим себя рейдерами, зажала нос двумя пальцами, зажмурилась и сделала крохотный глоток.

– Оно из грязных носков, что ли, делается? – поинтересовалась она.

– Лучше бы из них, – хмыкнула Шпилька. – Полегчало?

Тётка скривилась было и вдруг замерла, открыв рот.

– Как рукой сняло. Ни одна таблетка так на меня не действовала, а я ведь их много перепробовала из-за мигрени…