Разумеется, ещё ночью в стабе я пытался уговорить Слезу отказаться от столь опасного в её случае приключения. А после того, как подруга решительно возразила, сославшись на драконовский штраф, который прилетит от системы за срыв эпического задания, я предложил хотя бы задержать наш поход в черноту ещё на три дня, по истечении которых у меня откатится третья ступень Душелова и я смогу пополнить её обнулённый запас одной дополнительной жизнью. Но упрямица решительно отвергла и это моё предложение, напомнив о жаждущих реванша ботах. За три дня эти говнюки запросто подгонят под стены Крынки войско, ещё больше предыдущего, а несокрушимого кваза, чтоб снова навешать ботам люлей, у нас, увы, больше нет. Скрепя сердце мне пришлось признать убедительность и этих её доводов. Слеза решила рискнуть, и я вынужден был смириться с ежеминутной возможностью потерять любимую насовсем.

Первые три часа второго перехода мы отшагали бодрячком. Полноценный отдых с постепенной адаптацией организма к черноте даже Жабу превратил из слабого звена в полновесную шестерёнку слаженного отрядного механизма.

Увы, на четвёртом часу у нас снова начались проблемы.

Всё началось с того, что в очередной раз зашатался поплывший-таки Жаба. Но стойкий Скунс вновь продемонстрировал свой замечательный дар во всей красе и целебным энергетическим импульсом вернул друга в худо-бедно адекватное состояние.

Но когда ещё примерно через полчаса колокола вдруг загудели уже у меня в голове и практически одновременно поплыла идущая рядом подруга, дела наши стали, мягко выражаясь, полный швах.

Этого никак не могло просто так, на ровном месте, случиться одновременно с двумя высокоуровневыми игроками. Ведь я уже бывал на черноте. И в тот первый раз, хоть и не без труда, но смог пересилить негатив мёртвой пустыни, пройдя без колокольного звона в ушах куда большее расстояние. Теперь же, став в десятки раз сильнее, я поплыл, словно по щелчку невидимого кукловода.

Из тяжких дум меня вывел отчаянный стон подруги. Я едва успел подхватить на руки закатившую глаза Слезу. Но сам после этого тоже позорно зашатался, с трудом контролируя заплетающиеся ноги. Бьющий набатом колокольный звон в ушах путал мысли и не давал вспомнить что-то важное.

Подскочивший Скунс растерянно заверещал, что не в силах нам помочь, потому как его дар ещё десять минут будет в откате. К красномордому крестнику подтянулся бледный, как покойник, Жаба, и вдвоём они попытались вырвать у меня из рук вяло трепыхающуюся Слезу. Но я, разумеется, им её не отдал.

Из-за нелепой толкотни в какой-то момент я потерял равновесие и, не удержавшись на предательски ватных ногах, стал заваливаться спиной на черноту.

Когда я упал в чёрный песок, пронзительно-синее небо перед глазами тут же стали затягивать клубы невесть откуда взявшегося белого тумана. Драгоценная ноша вдруг исчезла из рук и в нос ударила до дрожи знакомая вонь кисляка. По щекам потекла какая-то солёная дрянь, и я завыл, как угодивший в капкан зверь.

Абсолютно чёрный джип появился словно из ниоткуда. Будто его породила густая тень ёлки, из-за которой машина выскочила на пустую лесную дорогу. И тем не менее нашёлся провидец, оказавшийся способным предугадать появление здесь и сейчас внедорожника тенеловов.

Наперерез рванувшей по дороге машине из придорожного кустарника шагнула закутанная, как в плащ, в белёсое клубящееся марево фигура.

Водитель резко ударил по тормозам, и с пронзительным скрипом тормозных колодок чёрная махина внедорожника замерла в шаге от самоубийцы в белом «плаще».