Пробежав глазами короткий лог, я заставил себя подняться на ноги (худо-бедно восстановившиеся мышцы, пусть и через боль, но позволили мне это сделать) и, кряхтя, как столетний дед, зашагал по отвоёванному у стаи тварей коридору.

Не успел пройти и дюжины шагов, как ощутил сзади подозрительное шевеление. Мгновенно обернулся и, морщась от стрельнувшей в ответ на ускорение вспышки боли в бёдрах и голенях, глухо выматерился. Чертова платформа с перебитыми тварями, словно специально подгадав, когда я сойду с неё, бесшумно свалила обратно наверх. И в пустом длинном подземном коридоре я оказался отрезанным от выхода.

Ещё шагов примерно через сто, когда я одолел где-то треть длинного подземелья, у левой стены сбоку мне вдруг почудилась какая-то размытая тень то ли тумбы, то ли сундука. И, что удивительно, до этого смутного ощущения я, разумеется, бессчётное количество раз уже осмотрел коридор перед собой, но ни разу не замечал у его стен никаких странностей. Но вдруг слева периферийным зрением ощутил какую-то чертовщину. А когда, обнаружив непонятку, я развернулся к ней лицом, то увидел обыкновенный пустой кусок плиточного пола у серой стены.

Однако интуиция подсказывала, что глюк на этом месте мне примерещился неспроста. И я решил на всякий пожарный проверить непонятку скрытой ступенью Всевидящего ока.

– Тайник! – озвучил я фразу-активатор.

И реально прифигел от здоровенного сундука, вдруг обозначившегося зелёными контурами подсветки дара.

Ещё не до конца веря в реальность происходящего, я осторожно протянул руку к находке и, коснувшись обозначенного зелёным светом края, реально ощутил пальцами прохладную крышку невидимого сундука. Но когда попытался её поднять, увы, обломался – чёртов скрыт оказался заперт на невидимый же замок.

– Да твою ж мать! Чё за грёбаные заморочки! – выругался я вполголоса, призывая в руку из ячейки резак и пробуя крепость сундука своим читерским ножом.

Поначалу резак, как в камень, упёрся в крышку скрыта. Но через несколько секунд лезвие непростого оружия раскалилось добела, и нож стал плавно погружаться в преграду.

Когда через положенные тридцать секунд Всевидящее око ожидаемо ушло в откат и зелёное сияние вокруг невидимого сундука исчезло, резак уже проделал широкую дугу разреза в крышке скрыта, вскрыв её, как консервную банку. И этот разрез с открывшейся тёмной щелью в непонятное содержимое сундука никуда после исчезновения читерской подсветки не делся, а забавной кривобокой дугой повис прямо в воздухе, в полуметре над полом.

Сменив резак на лопату, я вогнал широкое лезвие в центральную часть разреза и, навалившись на короткий черенок, до конца вскрыл «консервы».

Через образовавшуюся дыру открылся вид на содержимое сундука, благо одна из ровно горящих люминесцентных ламп по счастливой случайности располагалась аккурат над скрытом и прекрасно осветила всё через проделанное отверстие.

Внутри я обнаружил стопку чистой одежды (два комплекта таких же, как на мне, штанов и спецовки и до кучи ещё тёплый ватник – этот был уже в единственном экземпляре), добротный брезентовый рюкзак, восемь банок тушёнки, два пакета сухарей, пятилитровую флягу воды и – бинго, млять! – четыре пузыря водяры.

Вытащив все находки из скрыта на пол коридора, чуть не приплясывая от радости, я тут же открыл флягу с водой и от души напился. Следом зарядил одну из бутылок с алкашкой спораном из кармана, хорошенько взболтал получившееся и, использовав в качестве фильтра кусок рукава, без сожаления оторванный от подлежащего замене рубища, процедил мутную буро-зелёную смесь в добытую из ячейки фляжку. Вот так – всего две минуты, и иссякший запас жизненно важного продукта пополнен ещё на день вперёд.