–Привет. Меня Орком окрестили. Буду ром.

–Отличный выбор, Орк, – подмигнул мне Смак, – Кубинский?

–А белорусский или доминиканский есть?

–Белорусский? – бармен безобидно рассмеялся, – Это тот, который запахом картошки отдаёт?

Я непонимающе уставился на него. Подвижный мужчина выглядел лет на тридцать. Круглолицый, плотный, невысокий. Небольшие залысины и короткая русая борода. Весёлые серые глаза весело изучали меня.

–Забей, – махнул он рукой, – Выверты мультиверсума. Нет, Орк, белорусского нет. Доминиканский имеется. Лёд?

–Нет, просто стакан. Льда не надо.

–Что-нибудь запить? Пожевать?

–Если выпивка хорошая, закусывать её не надо. И так приятное послевкусие должно остаться. А запивать… Я не запиваю. Если не нравится, просто не пью.

–Идет! – хмыкнул Смак, выставляя передо мной стакан и наливая в него янтарной жидкости на два пальца, – Барсело, мой любимый из доминиканских.

Марка была незнакомая. Понюхал, попробовал. Понравилось. Выпил.

–Сколько за стакан? – спросил я бармена.

–Четыре кредита за бутылку, – ухмыльнулся Смак, – Но тебе сегодня за счёт заведения.

–Отлично, – кивнул я в ответ, – Давай тогда сюда эту бутылку и чашку кофе.

–Конечно! – передо мной появилась стеклянный сосуд с уже знакомой этикеткой, – Пожалуйста.

Я выпил и снова налил, на этот раз сам. Мне определённо начинало нравится в здешнем постапокалипсисе. Койкой с чистым бельём обеспечили, кормят от пуза, живуна дали, лечат, наливают в баре, и всё бесплатно. Какая прелесть! Понятно, что через месяц эта халява закончится, но это целых четыре недели, за которые можно решить чем заняться. Тем временем Смак вернулся с большим бумажным стаканом, распространявшим запах заваренного зернового кофе. Отпил. Без сахара, всё как я люблю.

–Почему угощаешь меня бесплатно? – решил задать вопрос я.

–За год до того, как ты здесь появился, я знал твоего двойника, – пояснил бармен, – Он не был квазом, как ты, но у него тоже была морпеховская татуировка с белым медведем, какую делают в Шестьдесят первой ОБРМП. (* Отдельная бригада морской пехоты)

–Двойник, – не поверил своим ушам я, – В смысле, он тоже служил в шестьдесят первой Киркенесской?

–В прямом смысле, Орк. В прямом, – ответил Смак с едва заметной снисходительностью, – Он тоже пришёл с мерцающего кластера. Только ты приволок с собой гарем, а Витязь взял и притащил двух пленных языков.

– Пиковых? – зачем-то уточнил я.

Бармен заразительно засмеялся.

– Вижу, тебя уже тоже потрепало, да?

Я снова налил себе, неопределенно пожав плечами. Решительно не нравилось, что относительно моей личности тут уже в курсе если не каждая собака, то уж совершенно точно все заинтересованные лица.

– Года два назад я и Витязь обороняли от пиковых Железнодорожный, – навалился на стойку со своей стороны Смак, – Он хороший воин был и друг. Давай помянём что ли…

Он налили себе рюмку водки. Выпили. Помолчали. Новый знакомый со скорбью, а я с полнейшим внутренним раздраем. Я, только немного другой, уже топтал в Улье кластеры. Да, может тот «Я» отличался. Был, например, приличным семьянином и отцом семерых детей. Но, ведь, это был я, трагически и скоропостижно погибший.

– Слушай, расскажи как вы с Витязем вообще познакомились? – спросил я, – Он с моего кластера был? Насколько велика вероятность, что это я и есть?

– Нулевая, – отрезал бармен, – Мы все не просто так принимаем новые имена, попав в Улей, Орк. Илья Казанский остался в своём мире, а ты здесь, и ты – копия. И таких копий по этому миру может бродить не одна и не две.

– Как-то во всё это с трудом верится, – с сомнением дернул плечом я, – Ничего такого в себе не чувствую…