Он стал трясти меня за плечи, в радостном порыве я полагаю. Но добился только матерных хрипов и окриков от близнецов.

– Ой, прости, брат, не рассчитал…

После того, как вкололи спек, я почувствовал себя намного лучше, даже на ноги смог подняться. Муть из глаз ушла настолько, что можно было насладиться плодами своих трудов. А посмотреть было на что. Не было ни первой, ни второй стены, на их месте красовался глубокий дымящийся кратер. Лёгкий, но ощутимый ветерок сносил смертоносные испарения в противоположную сторону.

– Ну и рожа у тебя, Кнут! Смотреть страшно, – однако, несмотря на это, здоровяк сиял, как золотой червонец. – Чтоб насладиться победой полностью надо торопиться. Так что бегом в лагерь, сюда скоро вся округа сбежится.

Быстро перевязав бок, стронги подхватили меня с двух сторон и потащили вниз по склону.

Во временном лагере нас встретили тихим ликованьем: лёгкие хлопки по плечам, пожимание рук, даже громила Медведь снизошел до похвалы. Прекратила это Марго. Увидев меня, девушка быстро всех разогнала и занялась ранами.

– У тебя пуля в почке, – оповестила она меня, сорвав повязку.

Я подозревал, что всё не так радостно, ведь до укола болело не по-детски.

– И что теперь делать?

– Потерпи минутку, больно не будет, спек ещё действует, – сказав это, Марго приложила руку к ране и закрыла глаза.

Она не обманула, чувствовалось лёгкое покалывание и вроде что-то двигалось. Спустя минуту, девушка меня удивила.

– Вот, держи на память, – в её руке была пуля.

– Да ты настоящая волшебница! – после укола я пребывал в прекрасном настроении.

Марго смущённо отмахнулась.

– Что я, вот Захария. Такие раны лечит, что, не увидев сам, не поверишь.

– Я видел Хрома, и он жив!

– Хром не то, это его дар, твоего крестника убить нелегко.

– Погоди, – не понял я. – Ведь это я его крестник!

– Это ты его «на себе» таскал, вот наши и шутят. Крестник крёстного несёт, разверни наоборот, – хихикнув, процитировала девушка, тут же, серьёзно глянув на меня, добавила. – У тебя эйфория, действие наркотика закончится и боль вернётся.

Я уже раскрыл рот, но был неделикатно прерван.

– Как он? – прорычал подошедший Медведь.

– Рану я заживлю, рваное ухо и пробитая голова не в счёт, а вот с гематомами по всему телу сделать ничего не смогу, нужно время, сами рассосутся, – заявила она.

– От чего они? Тебя что, взводом пинали? – вопрос был ко мне, но ответила Марго.

– Нет, это споры нашего паразита, я слышала, внешники ведут исследования по воздействию на него, – на что Медведь кивнул. – Видимо попал под какое-то нейтрализующее излучение, я могу только предполагать, – извиняющимся тоном заключила девушка.

– Это началось сразу после шумовой гранаты, взорвалась в полутора метрах от меня, – вставил я, решив, что это поможет.

– Вот! Значит, она была не просто шумовой, – обрадовалась Марго.

– Кстати, на радостях бойцы забыли тебя расспросить, как там прошло? – умные звериные глаза внимательно меня изучали.

– Оставил посылку на «–45», ниже не получилось, зажали, пришлось убивать, – честно признался я.

Тот кивнул своей страшной головой.

– Извини меня, Кнут. Я думал, что ты хлипковат для таких дел, признаю, был не прав.

– Да ничего. Ты прав. Признаюсь, глядя на тебя, возникает желание бежать и прятаться.

В ответ кваз начал клокотать и порыкивать. Я не сразу понял, что он смеётся, а когда он успокоился, решил кое-что уточнить.

– Мне кажется, что вы меня надули, в боеголовке ведь не две килотонны было?

Медведь не стал отвечать, видимо решив оставить вопрос на уровне моих домыслов. Подошёл Клепан, вид у него был озабоченный.