Сооружение было сделано из нержавеющей стали и просто стояло. Мы его превратили в отличный накопитель воды. Высотой штука была метра два с половиной, и размещалось это сооружение на переходе между этажами. Вопреки всем правилам техники безопасности, перил перед ёмкостью не было. Просто идёт пол-лестницы нашего этажа, а затем провал ко дну жбана, почти на три метра вниз, куда стекали ручейки конденсата. Безалаберность, крайне несвойственная корейцам, которые были буквально помешаны на предупреждениях о бытовых опасностях.

Как раз оттуда и шли звуки скрипки. Девочка стояла по пояс в ледяной воде, дрожа всем телом и что-то шепча синими от переохлаждения губами. Наверное, она не могла больше кричать и начала играть, подавая о себе знак. Если кинуть ей верёвку, то она в таком состоянии даже руки разжать не сможет, чтобы скрипку бросить. Ухватить я её не мог – было слишком низко. Как только она меня увидела, слегка улыбнулась, посмотрела взглядом, полным надежды, и силы покинули её тело. Ноги подкосились, и она начала тонуть. Девочка дёргалась и захлёбывалась. Блин! Вот же блин!

Не знаю, откуда взялась идея. Выхватил из разгрузки гранату и тонкую верёвку из рюкзака. Вытащил из-за пазухи карту бомжа, свернул и сунул в кольцо. Я её носил в герметичном пакете, вроде не должна размокнуть. Привязал гранату за запал и кинул вниз. Граната стукнула Алёнушку в лоб, и девочка замерла в той позе, в которой её застал прилетевший между глаз артефакт. Реакция была такая же, как и в прошлый раз, когда я махал картой бомжа у неё перед носом. Немигающий взгляд смотрел сквозь ледяную воду, тело тонуло, а я придерживал гранату на верёвочке, удерживая её у лица девочки. Когда Алёнушка заняла устойчивое положение на дне, я опустил гранату.

– Умничка! Пока так полежи, я сейчас что-нибудь соображу. Главное, никуда не уходи и не уплывай, – скомандовал я и начал думать, что делать дальше.

Идея отлично сработала. Девчонка замерла, перестала биться под водой и захлёбываться. Как и в прошлый раз, когда я показывал карту бомжа, глаза не мигали, движений не было. Вроде как законсервировал.

Бросил оставшийся хвост верёвки на пол, придавил валявшейся рядом железякой, чтобы случайно не сполз в воду. Прочный синтетический трос должен был по идее выдержать килограмм триста, по крайней мере, меня со всей амуницией выдерживал отлично. Удобная штука в походах, если нужно перетащить, подняться, спуститься, связать, а при жизни в небоскрёбе вообще вещь незаменимая, как оказалось, даже в качестве примитивной страховки.

Не зная, сколько скрипачка может пролежать в ледяной воде под стазисом карты бомжа, следующие несколько минут я бегал галопом, пытаясь подыскать что-нибудь подходящее или придумать что-то умное. На глаза попался диковинный подсвечник, выполненный в стиле пиратского якоря-кошки. Заточенные до бритвенной остроты лапы и веретено, покрытое резьбой в виде морских гадов. Скинул свечку и поднял пафосную штуковину. Ого, не дюраль, а реально покрытая декоративной ржавчиной сталь. Попробовал заточку пальцем. Блин, и вправду заточили. Для чего это сделано на предмете интерьера, мне неведомо, остаётся только удивляться, как уборщица не распарывала себе руки, вытирая пыль около этого сооружения. Всё остальное было делом техники. Привязать подсвечник-якорь ко второму концу верёвки и осторожно вытащить девочку из ледяной воды, зацепив за одежду и стараясь удерживать гранату около её лба.

Тащил я её на свой этаж, приложив гранату к голове девчонки, удерживая скрипачку в законсервированном состоянии. В присутствии постороннего волшебного предмета Алёнушка не подавала никаких признаков жизни, не дрожала, не дышала, но я был уверен, что всё продолжится, когда я уберу от её головы карту бомжа.