Палец, преодолевая сопротивление, медленно потянул спуск назад, лицо девушки, на котором недоумение медленно сменялось выражением ужаса, закрыло облачко пороховых газов и ослабленная глушителем дульная вспышка. И в этот миг разведчик отключил способность, возвращая бегу времени привычную скорость. Оружие брыкнулось в ладони, выбросив блестящий латунный цилиндрик гильзы и запоздало хлопнув глушителем, а в следующую секунду Лунь с удовлетворением услышал звук попадания пули в тело, а следом приглушённый вскрик, в котором смешались изумление и боль. И нажал на спуск ещё раз.

А дальше разведчику пришлось как следует удивиться, и он поблагодарил себя за предусмотрительность. Тело нимфы, вернее, того, кто пытался ею прикинуться, подёрнулось рябью и стало полупрозрачным. Вторая пуля прошла сквозь него, лишь создав небольшое возмущение там, где находилась ставшая призрачной фигура соперницы. Потом и это едва уловимое взглядом возмущение в воздухе, подобное тому, какое бывает, если бросить камень в прозрачный пруд, растворилось без следа, и враг окончательно исчез из поля зрения озадаченного Луня. Но длилось это недолго, всего три или четыре секунды, и она с чертыханием вновь предстала перед охотником в своём нормальном виде, правда, очутившись метрах в пяти от того места, где пробившая бок девушки пуля оставила на берёзе кровавую кляксу. Она вернулась в реальность и припала к стволу дерева, обняв сосенку слабеющими руками. На боку девушки сквозь одежду быстро начала проступать кровь, расплываясь алым пятном на камуфляжной ткани. Обмякшее тело съехало вниз, ломая сухие сучки, и осело на землю.

– Как ты догадался?!

Хриплый голос совсем не походил на интонации и постановку речи нимфы. Фигура девушки вновь подёрнулась рябью, и разведчик с изумлением увидел, как сквозь черты её лица проступает физиономия совершенно незнакомого ему мужчины. И вот теперь разведчика отпустило напряжение – принимая решение открыть огонь, больше всего на свете, больше, чем когда бы то ни было, он боялся ошибиться.

– Ты можешь напялить на себя чью угодно личину, скопировать голос, но чужой запах и привычки уже вряд ли. Да и чуйку мою не проведёшь. Я с самого начала насторожился, а сейчас вижу, что не ошибся. Не срослось у тебя, паря, меня вокруг носа обвести. Не дорос ещё, хлопец, и уже не дорастёшь.

Он усмехнулся себе в усы, продолжая держать на прицеле обмякшее тело, и был готов в любой момент вновь спустить курок. То, на что способен враг, он уже успел лицезреть воочию, и давать ему шанс Лунь не был намерен.

– Что тут происходит?!

Поражённый возглас Европы, вернувшейся из своего похода в кустики, был наполнен искренним изумлением. Она шла впереди австрийца и замерла столбом, неверяще уставившись на лежавшую неподвижно окровавленную фигуру. Разведчик на долю секунды отвлёкся на её появление, а когда вернул взгляд назад, обнаружил, что смотрит на лежавшую на земле точную копию самого себя, которая отличалась от оригинала разве что кровавым пятном на одежде. И эта копия его собственным голосом внезапно выкрикнула, обращаясь к так некстати вернувшейся парочке:

– Ева, это враг! Стреляйте!

Этот сдавленный вопль застал разведчика врасплох, он потерял драгоценные секунды, в течение которых Бисмарк и Европа колебались, и очнулся уже тогда, когда прямо ему в лицо смотрели два чёрных дула – пистолетное и автоматное, увенчанные саундмодераторами. Впрочем, он не утратил присутствия духа и после секундного замешательства попытался вернуть инициативу себе.