– Тебе что-то известно?

Впрочем, как и ожидалось от знахаря его уровня, Монах не стал отвечать ничего конкретного.

– Так, интуиция нашептала, вот и решил с тобой поделиться перед уходом. Ладно, Палаш, не будем затягивать прощание! Бывайте!

– И ты береги себя.

Знахарь протянул сухую и твёрдую ладонь для прощального рукопожатия, после чего быстрой размашистой походкой, делавшей его немного похожим на странную птицу, покинул мостик.

Проводив его задумчивым взглядом, Палаш переключился на Креста.

– Ты когда на блокпост вернёшься, шепни Греку, пусть он с этим Лунём пообщается – вдруг тот захочет к рейду на С-24 присоединиться, ножки свои, так сказать, размять после выписки. Раз уж Монах за него словечко замолвил, нужно найти ему применение. А заодно и девице этой, которую он по просьбе Авроры натаскивал, пусть тоже удочку закинет. И насчёт Дины отдельно скажи – она наверняка захочет её отговорить от участия, девчонка ведь у неё в баре работает. Так что пусть Грек барышне своей жабру прищемит, хотя бы на этот раз.

Ментат безразлично ухмыльнулся. Улыбка его, как и глаза, в этот момент, как, впрочем, и в любой другой, не выражали абсолютно ничего. Профессиональная деформация своего рода. Многих людей от этого взгляда пробирал мороз, и Палаш не был исключением. Но за годы совместной работы как-то притерпелся к отталкивающей наружности своего подчинённого. К тому же Крест ни разу не дал повода усомниться в собственной надёжности и лояльности стабу.

– Я могу и сам с ними поговорить, если на то пошло.

Палаш лишь осклабился в ответ на это предложение.

– Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрел? Девчонка небось до сих пор свой первый и единственный разговор с тобой вспоминает с содроганием. А у Грека с ними обоими уже налажен контакт, так что шанс, что эта парочка согласится, сильно выше будет.

Ментат сухо кивнул и тоже поспешил покинуть рубку контейнеровоза. А лидера Флюгера, оставшегося в одиночестве, внезапно посетила мысль о расхожем суеверии, будто знахари зачастую покидают стабы перед тем, как туда приходят проблемы вселенского масштаба. От этой мысли у него по спине пробежали неприятные мурашки. Но Палаш был закалённым Ульем человеком, что уже давно привык нести на себе груз ответственности за сотни жизней. Поэтому он просто отмахнулся от дурных предчувствий и занялся бумажной работой.

Сделав плавный взмах, кисть правой руки отправила дротик в цель. Свистнув в воздухе, снаряд должен был угодить в центральный сектор. Но вместо этого он в самый последний момент резко отклонился в сторону и вонзился в самый край мишени. Удовлетворённо хмыкнув, Лунь взялся за экспандер и со скрипом принялся сжимать его ладонью.

– Наконец-то получилось!

Голос Евы преисполнился искренней радостью, глаза девушки расширились, а на сосредоточенном лице, секунду назад ещё максимально собранном, заиграла победоносная улыбка. Увидев её ликование, разведчик испытал чувство, что принято называть отцовской гордостью.

– Умница, дочка!

Весь тот месяц, что Лунь провалялся в лазарете Флюгера, Европа регулярно навещала его, не позволяя падать духом и скучать. С подачи девушки они совместили тренировки разведчика, которые ему прописал Монах для разработки восстановленной кисти, с её собственными. Дело в том, что знахарь в первую очередь форсировал восстановление правой руки, а уже только потом принялся за ногу, обосновав это тем, что одновременная ускоренная регенерация обеих конечностей слишком нагружает ещё не до конца освоившийся в Стиксе организм свежака. Поэтому первой подвижность обрела именно правая рука.