Осмотревшись, она остановила взгляд на багги, а точней на крупнокалиберном танковом пулемёте, и полезла на место пулемётчика, отпихнув ногой труп пулемётчика. И снова ей повезло. Она успела усесться в багги и развернуть пулемёт в сторону перекрёстка ровно в тот момент, когда из-за поворота выехал тюнингованный по самое «не могу» ЗИЛ.

Перекрестье прицела остановилось на пулемётном гнезде.

– Ты шо творишь, Баян?

– Не Баян я и даже не Баклан…

– А хто ж? – придурковато спросил мур с той стороны.

– Я Кали, богиня смерти, а это мой мир. Мне отмщение! Аз воздам, мразь!

– Шо, мля?

– Тикай з городу, тоби …

Последнее слово утонуло в грохоте очереди. Бронебойные патроны прошивали самодельную броню словно туалетную бумагу. Трассёры в два счёта подожгли самодельный бронетранспортёр. Через пять секунд он взорвался.

Ближе к утру Ли всё-таки задремала – сказались перелом и общая истощённость организма. Но полноценным сном это назвать было нельзя. Так, забытье, поверхностное и тревожное, в котором реальность причудливо смешивается с образами из подсознания, рождая кошмарные видения.

Для полноты мучений не хватало разве что храпа Пумбы, но атомит на этот раз то ли сделал выводы и больше заснуть себе не позволял, а то ли просто как-то более удачно лёг. Верить Ли хотелось в первое, но опыт подсказывал – не стоит, оставайся на чеку сама.

Рассвет застал блондинку разбитой, злой и голодной. Выплюнув споран, она резко отбросила одеяло и, забыв о сломанной ноге, встала. Щиколотка тут же напомнила о себе болью, но не такой резкой и сильной, как днём ранее. Ли попробовала аккуратно походить по дому без дополнительной опоры, и у неё даже получилось. Теперь главное – не переломаться повторно.

Пумбы нигде не было видно. И если бы у двери не стоял его топор, Ли грешным делом решила бы, что атомит ушёл. Интересно, куда он умудрился слинять и зачем?

Атомит обнаружился в соседнем доме – том, куда он ночью отнёс убитых бегунов. И занят он был делом, которое Ли предпочла бы не видеть, но было поздно.

Блондинку замутило. Пустой желудок забулькал в попытке сохранить немногочисленное содержимое, Ли отвернулась, помогая ему всем, что было в её силах. Но перед глазами всё равно стоял Пумба с окровавленным подбородком и человеческой печенью в руке.

Нет, Ли прекрасно понимала, что печень принадлежит одному из бегунов. И помнила, что Пумба, хоть и был на её стороне, всё равно оставался атомитом со всеми отсюда вытекающими. Иными словами, Пумба тоже не гнушался плотью иммунных и заражённых.

– Пумба, ты…

Блондинка даже не смогла договорить, согнувшись от жесточайших рвотных порывов. Нервы у неё обычно были крепкие, и не такое видала. Но после смерти Рэма спокойно смотреть на каннибализм она больше не могла.

Пумба непонимающе уставился на спутницу.

– Пумба ничего не делать…

– Ты бы хоть предупредил… – простонала блондинка.

Атомит торопливо вытер пятернёй подбородок, но только ещё сильнее размазал по нему кровь.

– У Пумба только два банки консерва, Пумба оставить их Ли. Ли надо есть и выздоравливать. А Пумба может есть заражённые немнога чуть…

Умом Ли понимала – атомит прав. Да и бегун – он ведь всё равно уже не человек и никогда им не станет. Но, в свете недавних событий, смотреть спокойно на подобную трапезу было выше её сил.

Отвернувшись, блондинка медленно и осторожно направилась обратно к дому, приютившему их на ночь. Пумбу она этим наверняка обидела, но ей было плевать.

На глаза вновь навернулись слёзы, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Ещё вчера Ли была и оставалась богиней смерти. Сегодня у неё появилось новое имя. Спасёт ли оно от новых потерь? Покажет только время.