Да вот только старания их были напрасными. Давно уже не задевали. Иммунитет со временем выработался, потому в полемику я старалась не вступать. Никак не реагировала, точно зная, что рано или поздно мое равнодушие притупит их энергетические потенциалы.

Нацепив на лицо маску вселенского пофигизма, я подошла к краю бассейна, чтобы всплески воды немного остудили разгоряченную кожу.

— Да уж, девки. Я думала, Бергер следит за тем, чтобы на его вечеринку не вламывалась всякая шушера вроде «блондурочки».

Козлова не упускала возможности просканировать меня своим «профессиональным» взглядом. А я же нарочно мозолила ей глаза. Улыбалась, наслаждалась заревом заката и украдкой наблюдала за вакханалией, устроенной в воде — самые смелые девчонки уже успели переодеться в откровенные бикини. Они призывно сверкали своими "прелестями" перед парнями, занявшими свои позиции на мягких шезлонгах. А те выбирали себе самую доступную из них. Раздевали их глазами.

Впрочем, если бы не сарафан, я тоже не отказалась бы освежиться. Не прочь была бы залить уши водой, чтобы не слышать их мерзкие голоса:

— Зорина, а ты ничего не попутала? — Катя Давыдова нарисовалась — хрен сотрешь.

Давыдиха не выдержала непозволительного безразличия к их «святой троице». Остановилась напротив, руки в бока уперла и с нескрываемой претензией воззрилась на меня.

— Тут тебе не благотворительная акция! Здесь не подают жрачку для нищих!

Мне хватило бы одного движения руки, чтобы столкнуть ее прямо в бассейн. Однако я смилостивилась над ней. Не решилась, дабы не портить себе и некоторым гостям впечатление от вечера.

— Ой, а вырядилась-то как! — прибежала на подмогу еще одна верная собачонка по имени Оксана. Своей наглой ручонкой она дернула подол моего сарафана. — Ты правда думаешь, что платье за восемьсот рублей скроет твою врожденную ущербность?

Сарафан и впрямь покупался на распродаже, потому ответить мне было нечего.

Я лишь мученически вздохнула, не зная, чем занять свои зудящие руки.

На счастье Оксанки, мимо проходил официант, разносящий на подносе разноцветные коктейли. Мне приглянулся оранжевый. Яркий, сочный. За тонкую ножку я подхватила бокал и втянула приторный напиток через соломинку. Хорошенько распробовав, ощутила на языке привкус алкоголя.

Нестрашно. Всего один бокальчик. До дома все выветрится.

— Кто тебе разрешал брать напитки? — взъелась Лизка, пытаясь выхватить мой бокал. Я увернулась и как ни в чем не бывало продолжила наслаждаться цитрусовым послевкусием. Но тем самым я только разозлила Козлову: — Слушай, овца, приходи сюда часика через три. Здесь уже будет достаточно объедок. А пока собирать с пола нечего, ты можешь угоститься моим фирменным! — шагнула вперед и плюнула в мой коктейль, срывая овации своих дебильных подруг.

Иммунитет подорвался. Меня мгновенно затрясло. Заколошматило со страшной силой. И самообладание рушилось карточным домиком, и непривычная агрессия скапливалась внутри, собираясь в огромный огненный шар. Раздражая, накаляя докрасна.

Каждая поджилка дребезжала и гудела, пока я стояла без движений, цепляясь за благоразумие, и разглядывая оранжевую жижу, внутри которой плавали мерзкие слюни Козловой. Пока меня раздирало в клочья от лютой обиды. Несправедливости.

За что? Я ведь ничего плохого им не сделала...

Но почему-то каждая из них считала своим долгом унизить меня не только словом... Теперь еще и плевками. В буквальном смысле этого слова.

Ну все... Терпение мое лопнуло, "милые леди".

— Знаете, что... — процедила сквозь стиснутые зубы, дыша точно бык, выпущенный на арену.