Так, подождите. Если Лира мне не приснилась, то уходя девочка должна была оставить дверь открытой. А эта бабенка, получается, вошла в мою спальню и закрыла на щеколду. Почему?
  Я резко развернулась и буквально столкнулась с Защитницей, которая стояла так близко, что кончики наших носов почти соприкасались! 
   С перепугу я попыталась оттолкнуть ее, но вместо того, чтобы сделать это нормально, ударила силой. Девица отлетела в одну сторону, я в другую – и все это с таким грохотом, словно в спальню Боинг рухнул!

   Последним, что увидела, были стены, которые складываются «домиком», и потолок с зигзагом трещины. Потом отключилась.

15. Иньяр Глава 1 Ящер

   Главное в женщине не красота. Без сомнения, соблазнительные изгибы да длинные ножки вкупе с дивными очами не оставят никакого мужчину равнодушным, так уж мы устроены. А ежели вольности наши притом еще и поощрены будут, так и вовсе все приличия позабудем. 

   Но это лишь пробуждает похоть, глаза застит инстинкт продолжения рода. А когда угар проходит, включается разум, в душе колышется тоска по чему-то светлому, чистому и настоящему. Все эти победы приятным привкусом отдают только по молодости, а потом в них появляется горчинка брезгливости и отвращения к самому себе. Потому что осознаешь, что не дело делаешь, кривой дорожкой идешь.

   Встретить женщину, с которой захочется создать семью, прожить жизнь, а не порхать с цветка на цветок, бездумно опыляя один за другим – вот чего хочется, когда становишься противен сам себе. Марьяна стала для меня как раз такой женщиной. Манящей женским теплом, к которому хочется возвращаться снова и снова, стать лучше, чтоб в очах ее увидеть одобрение, быть достойным той самой, единственной. 
   Горек этот момент, как дикий мед в дождливый год, когда неприглядное прошлое догоняет тебя, накрывает удушливой волной стыда, укоряет совершенными ошибками и злорадно напоминает, что ничего уже не исправишь, тяжкий груз свершенного навсегда останется с тобой, как ни крути, придется научиться жить с ним.

   Если признаваться честно, когда поиски Защитницы, способной не дать моему миру сгинуть в Разломе, привели к Марьяне, сработал эгоизм. Я даже думать не мог о том, чтобы расстаться с ней. Потому и утащил в свой мир, прикрываясь благородной целью, не думая о последствиях, правильности сего поступка и реакции девушки.
   А когда узнал, что для нее все и вовсе не так, что она хочет домой, внутри все оборвалось. Слова о разводе стали последней каплей. Во мне полыхнула ярость, но не злостью и обидой обусловленная, а порожденная болью – от мысли о грядущей разлуке и пониманием, что не нужен ей – тогда как сам уже отдал свое сердце. 
   Но все это отошло на задний план в тот день, когда отправился в Сады, дабы выгулять монстра. Все цвело, одуревшее от энергии, которая подступила к поверхности и уже рвалась наружу. Сок, словно полоумный, бежал по стеблям, вынуждая каждую травинку тянуться к солнцу, набухать почками, лопаться, выпуская нежные лепестки, и снова, снова, снова.

   Это было опасно – прорыв силы мог накрыть меня в любой момент, но времени на долгую дорогу до Пустоши, где ящер мог вдоволь порезвиться, не имелось. Да и сам я уже был как растения в Садах, переполненный мощью, которая в точности также могла накрыть в любой миг. И тогда… 
   Все внутри забурлило, когда прикрыл глаза, позволяя ипостаси силы взять верх – что она и сделала незамедлительно, в отместку за долгое ожидание и необходимость томиться в узах слабого тела сжигая изнутри дикой болью. Захрустели суставы, кожа полопалась, поломались кости – подстраиваясь под ящера.