А мне вдруг вспомнилось, что эти же слова я первыми услышала сегодня от Михаила. А говорят ещё, что муж и жена – одна сатана. В моём же случае «жена» с лёгкостью заменялась на «свекровь». Нервный смешок сорвался с губ. Да, нездоровое веселье. Но лучше так, чем рыдать на виду у тех, кому мои страдания будут только в радость.

– Дверь откройте. Или так и будете держать меня за порогом с ребёнком?

– Делать тебе здесь нечего. Отправляйся к тому, от кого этого ребёнка нагуляла.

– Я делала искусственное оплодотворение.

– Это ты мальчику моему можешь задурить голову, но не мне. Проваливай отсюда.

– Что ж, как знаете, – пожала плечами, прекрасно видя, что та наблюдает за мной через глазок. – Значит, придётся вызвать участкового и рассказать, что без моего ведома была взломана дверь и переустановлен замок. Мошенническая схема налицо. Не помню, какая там статья, но срок приличный. Кстати, насколько знаю, это будет уже не первое заявление на вас. Соседи в прошлом году тоже постарались, когда вы со злости разбили им окна. И в позапрошлом тоже подобный случай был. Да вы рецидивистка со стажем, Лариса Ивановна! По вам тюрьма плачет. Так что, звонить или откроете по-хорошему?

– Ты здесь всё равно не останешься, забирай вещи и проваливай, – распахнув настежь дверь, прошипела она. – Иначе пущу на ночь какого-нибудь бомжару, а сама уйду. Посмотрим, что с тобой и твоей нагуляшей тут сотворят.

То, с каким предвкушением свекровь это сказала, не вызывало сомнений, что угроза без малейшего сожаления будет приведена в действие.

Страх скрутил внутренности. И что теперь делать? Ночевать здесь – это подвергать опасности малышку и себя. Но и идти мне было некуда. Оставалось только одно…

Молча пройдя в комнату, не раздеваясь, я поставила переноску на кровать и достала чемодан из шкафа. Второй раз сюда меня точно не пустят. Квартира записана на Ершова, а он свою позицию высказал чётко и ясно.

Собрав документы, покидала в чемодан необходимые вещи, под зорким контролем свекрови, которая боялась, что прихвачу лишнего. А ведь почти всё здесь было куплено на мои деньги – и холодильник, и телевизор, и компьютер. Чёрт, так обидно.

– Куда ключи схватила от машины. А ну быстро положи на место, – прорычала Лариса Ивановна.

– Кредит за машину выплачивала я. Так что если сделаешь ещё один шаг, я тебе глотку перегрызу. Слышала про материнский инстинкт? Сейчас я защищаю будущее своей дочери. Как думаешь, на что я пойду ради неё?

– Ах ты, сучка драная, – заорала дурниной эта ненормальная. – Люди добрые, грабят.

– Сама ты сучка, – ледяное спокойствие, накатившее на меня, как только в голову пришло решение проблемы, давало сил выстоять, пережить этот кошмар. Так что отступать я точно не собиралась. – Ушла с дороги.

Никогда и не с кем я не вела себя подобным образом. Но выбора не было. Либо взять машину и уехать к сестре, либо ночевать с новорождённой крохой в подъезде. Квартиру снять вряд ли получится. Кто будет заниматься подобным за несколько часов до Нового года? Никто. Подруг у меня здесь не было. А старые связи муж методично обрубал, сначала настояв переехать в этот город, потом брюзжа по поводу каждого телефонного звонка. И я всегда шла ему навстречу. Ведь мы же семья, должны держаться вместе… Да-да, как же.

А когда к нам переехала свекровь, Ершов и вовсе изменился до неузнаваемости.

Ладно, хватит горевать о том, что было. Надо двигаться вперёд. Именно это я и собиралась делать.

– Всегда знала, что Мишенька пригрел на груди змею подколодную. Вот ты и раскрыла своё истинное лицо.