Использование орла в качестве политического символа требует определенного нахальства, но в XX веке его было предостаточно. Взгляните на безумные барельефы Муссолини в римском пригороде EUR[18], застроенном в 30-х годах в стиле брутализма. На стене унылого офисного здания перед нами предстает извивающаяся процессия римской истории, вырезанная на песчанике. Начинаясь с Ромула и Рема, она проходит мимо Августа и завершается у чокнутого Муссолини, истеричный салют которого более вертикален, чем у императоров. Диктатор современного времени заимствовал у Древнего Рима не только fasces – символизирующие власть пучки прутьев с воткнутыми в них топориками, которые носили ликторы, – но и орлов, перекочевавших на штандарты. Имперским амбициям Муссолини оказали сопротивление абиссинские мушкеты, его срок пребывания у власти оказался короче, чем у Наполеона, и после того, как тело дуче было подвешено вниз головой, мы вправе сказать, что итальянцы отказались от орлиного проекта… За явным исключением «Лацио», самого фашистского из их футбольных клубов.

Орел – символ силы и предначертания судьбы, только у одной нации хватает смелости по-прежнему использовать эту серьезную и грозную птицу в качестве своего национального символа. Неудивительно, что если вы придете на пресс-конференцию самого могущественного человека мира и вглядитесь в кружок на его трибуне, то различите белоголового орлана, сжимающего в лапе стрелы Зевса/Юпитера.

Что вполне уместно. Америка с огромным преимуществом – самая могущественная страна на Земле, и этот орел выражает ее термоядерную способность уничтожить любую другую нацию несколько раз. Следуя вечному историческому translatio imperii, переносу империи или ее наследованию, Америка стала новым преемником Рима, приведя к появлению клише в политическом анализе, что она, подобно прежней Римской империи, глобально доминирует в наши дни.

Возникают интересные исторические параллели, в немалой степени связанные со стремлением могущественных держав воспроизвести римский опыт – особенно период, пришедшийся на I век до н. э. и I век н. э., когда жили величайшие поэты и авторы Рима, и поэтому наиболее ярко сохранившийся в нашем представлении. Вся последующая западная история была одержима этим временем, когда римская цивилизация совершила канонический переход от республики к империи.

В соответствии с древней идей, за империю приходится платить немалую цену, причем не только завоеванным народам, но и метрополии в ущерб ее этике. Римляне взяли себе в образец афинян, а самый пышный их триумф – Акрополь и его шедевры – был отстроен отнюдь не на основе плодов демократии: Перикл трансформировал Делосский союз в Афинскую империю весьма безжалостным способом. Ассоциация демократических городов-государств превратилась в нечто другое – в Афинскую империю, которая стяжала большие богатства и славу, но утратила кое-что неоценимое.

(Вспомните «Звездные войны», и вы убедитесь в распространенности этого мотива. Как-то я смотрел со своими детьми «Месть ситхов» и рывком очнулся из полукоматозного состояния, услышав заявление, что «Республика» распускается и в целях безопасности создается «Империя» с единоличным правителем. Некая Падме Амидала изрекла: «Вот так умирает свобода – под гром аплодисментов».)

Именно римляне дали подобным событиям их каноническую форму. Сложная конституция, предполагающая разделение на три ветви власти с выборным элементом, была, по существу, отброшена, во главе государства встал император Август. Демократия, или, по крайней мере, более демократическая система, уступила место диктатуре. Французы последовали по сходному пути.