Тряпка, которую я не сразу нашла во все еще не разобранном хламе, вписалась отличным ярким акцентом во всю монотонность гостиной. Я довольно пригладила складки на скатерти и побрела в сторону бумаг. Уж больно любопытно стало, что именно ищет Кощей. Рыться я, конечно, не собиралась. Но взглянуть на буковки — другое дело.

А в бумагах было уже увиденное однажды «Каркош». А по соседству еще одно: «Карачун и Ко». Когда обернулась, то подпрыгнула. Кощей оказался очень близко, да еще и смотрел на меня недовольно.

— Карачун — это ты?

— Нет.

Я взглянула на подпись под бумагами. Вполне себе русское «Ко» с завитушками.

Кощей перевел взгляд на тряпку, которой я украсила жуткий столик.

— Это ты под шумок не только почтальона, но и скатерть стащила?

— Во-первых, никого живого и уж тем более носящего почту я никуда не тащила. И вообще, я никого никуда обычно не тащу. Это меня кто-то сюда затащил. — Я не могла удержаться от ответа, сосед отнесся слишком язвительно к моему порыву создания уюта.

— Женщина, меньше слов. Я спрашиваю, ты ее из хранилища уворовала?

— А… ты про это. Во-первых, да, уворовала. А как еще твою шкатулку тащить? А во-вторых, если еще раз меня назовешь «женщина», я… да я тебе…

Кощей приподнял бровь. Ну да, комплекцией не отличаюсь.

— …стринги подарю.

Бессмертный поднял брови уже в удивлении, а затем пожал плечами, типа «напугала акулу голой жопой».

— И всем вокруг расскажу, что у тебя есть стринги.

Бессмертный замер. Проникся. Кивнул. А ничего мужик, понятливый. Взаимодействовать можно.

Кощей подошел к «скатерти» и провел по ней рукой. Та заколыхалась и сменила цвет на более… русский, что ли. Ну там красные узорчики, как на рубашках делали в стародавние времена.

— Ты почто красавицу обидел, колдун темный? — Это сказала скатерть. И отчего я даже не удивилась? Может, оттого, что отвоевала койко-место у самого Кощея Бессмертного?

— Да за бесплатно вроде, — промолчать я посчитала невежливым. — Это скатерть-самобранка, я угадала?

Кощей задумался ненадолго, но кивнул.

— Вот это свезло так свезло! Думала, мне удача улыбнулась, когда я Кощея встретила. — Бессмертный перевел тяжелый взгляд на меня. — А тут еще и самобранка!

— Чем это тебе повезло? — Мужчина явно не готов был признавать свою ценность в моей жизни. Но еще, похоже, и ценность скатерти.

— А-а-а, ты ж на диете, в столовке не питаешься. А там еда ужас.

— Не на диете я. Точнее… потому и на диете.

Впервые за все время совместного знакомства мы переглянулись с пониманием. Глаза загорелись одной идеей.

— Самобранку надо того… поюзать.

— Я не против перекусить. — Русский фольклор в лице Кощея взглянул на русский фольклор в лице скатерти. И последняя решила поделиться своим мнением.

— Колдунам не дам! — Была б она девушкой, звучало бы еще обиднее. Хотя после нашей столовой… куда уж обиднее.

Я решила вразумить скатерть:

— Да что ж, они, что ль, не люди?

— Именно, не́люди они.

Я спорю с тканью? И защищаю трехсотлетнего злодея, чтобы он совсем не исхудал?

— Так и ты не человек. Но посмотри, какая добрая и заботливая. Не отказываешь человеку поесть.

Скатерть задумалась.

— Вот кто настоящие нелюди — так это повара в местной столовке, — добила я.

Тут на столе появилась знакомая миска с тоскливой несоленой картошкой на воде. Кощей подошел, выдохнул, вдохнул, снова выдохнул и на выдохе схватил ложку и съел немного.

Скривились и Кощей, и скатерть. Клянусь. У Кощея даже края подвернулись, а у скатерти складка на лбу образовалась. Хм, или наоборот.

— Ох, ироды, кто ж так картошечку делает? Где молочко, где сметанка, где яички?