И еще одна опасность. Когда на родной английской земле родная английская девушка становится жертвой сексуального насилия со стороны иностранца, такая ситуация невыносима для местного общества! Из всех гробов на всех кладбищах встают тени выдающихся национальных донжуанов, хоть их совсем немного (говорят, самая короткая книга на свете – это каталог хороших англиских любовников), и будоражат живых самцов заголовками местных газет:

И начинается слепая и безжалостная защита своего вида. Домашние муравьи против лесных. Даже переводчица этой «чужеземной сволочи» немедленно становится подозрительной особой: ну скажите, какая нормальная женщина согласится находиться в обществе такого омерзительного типа да еще помогать ему, когда он вертится как уж на сковородке, стремясь уйти от возмездия?

Вроде так… Но когда в прошлом году я три недели просидела без единого вызова, то рванула на очередное изнасилование со скоростью курьерского. В конце концов, разбирательства этих преступлений – часть моего заработка, так что приходится приучать себя не реагировать на всякую мерзость: берешь себя в руки, потом ноги в руки – и вперед!

Но сейчас у нас обратная ситуация – наша польская девушка стала жертвой местных насильников.

В специальном помещении с огромными креслами, в которых можно впасть в зимнюю спячку, включается видеозапись заявления жертвы преступления на сексуальной почве. Установленная в углу под потолком камера видит «рыбьим глазом» всю комнату – Марысю, утонувшую в мягком кресле, меня в таком же кресле справа от рыдающей девушки и Трейси, устроившуюся на диване.

Вначале мы представляемся. Марыся подтверждает дату своего рождения. Трейси указывает день недели, число, время начала беседы по своим часам (ибо даже показания этих часов по требованию адвоката обвиняемых могут быть оспорены, а сами часы изъяты, проверены и, в конце концов, приобщены к материалам следствия), географически-административное расположение места событий, после чего следует предупреждение об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

Наконец начинаем говорить о сути дела – прискорбных событиях прошлой ночи. О пятерых молодых, симпатичных и веселых солдатах британской армии, выглядевших очень подтянутыми и опрятными и предложивших Марысе выпить с ними. Однако девушка решительно отказалась, сказав им «Нет, спасибо».

В итоге она все-таки выпила рюмочку, но за свои. Она зарабатывает да и гордость свою имеет. Ну, солдаты отстали с выпивкой и смешками, после чего с надлежащим уважением и плохо скрываемым обожанием установили с Марысей вербальный контакт. Завязалась дружеская беседа – они расспрашивали о Польше, о ее традициях и обычаях, интересовались кухней, говорили о мужской и молодежной моде, тенденциях в обществе, вере, уроках религии, паломничестве к святым местам. Танцевали, не лапая, по крайней мере вначале… Прямо джентльмены.

Трейси преисполнена доброжелательности и спокойствия. После того как Марыся вспоминает, что солдаты были из ближайшей танковой части и одного капрала из них вроде звали Джеймс Гетли, констебль вдруг предпринимает необычный шаг в практике расследований – объявляет перерыв. Не понимаю почему, ведь Марыся хочет говорить дальше!

Правила проведения допросов просты и логичны: информация должна быть собрана как можно быстрее. Особенно улики для судебных экспертов. Это как у врачей скорой помощи: первый час после приступа или несчастного случая – самый главный, потому что именно в этот промежуток времени есть наибольшие шансы на спасение пациента.