Тем не менее Сталин не отказывался от сотрудничества с Молотовым и Микояном полностью. 16 октября 1952 года на том самом Пленуме ЦК теперь уже КПСС, на котором, по утверждению современных «продвинутых» историков, Сталин чуть ли не устроил Молотову и Микояну политическое аутодафе, оба были избраны в состав Президиума ЦК, не войдя лишь в Бюро Президиума ЦК (фактически – бывшее) Политбюро.

27 октября 1952 года Молотов вошёл также в состав нового Бюро Президиума Совета Министров СССР (Микоян в него не вошёл). При этом на том же заседании Бюро Президиума ЦК КПСС, где было принято решение о составе нового Бюро Президиума Совмина СССР, было решено переименовать Внешнеполитическую комиссию ЦК в Комиссию ЦК по связям с иностранными компартиями и возложить на Молотова наблюдение за работой всех видов транспорта, Министерства связи и Комиссии ЦК по связям с иностранными компартиями. На Микояна 27 октября 1952 года было возложено «руководство (заметим – руководство, а не наблюдение. – С.К.) работой всех видов министерств: пищевой промышленности, мясо-молочной промышленности и рыбной промышленности». При этом отдельная постоянная Комиссия ЦК по внешней торговле, председателем которой был с 1950 года Микоян, ликвидировалась.

Таким образом, Сталин не отстранялся от двух старых соратников, но отстранял их от постоянных и активных контактов с внешним, прежде всего капиталистическим миром. Соответственно прекращались и постоянные поездки обоих на Запад.

В этом был свой резон. Молотов и Микоян после войны поездили по миру, побывали в США, и там им, естественно, демонстрировали только «казовую» сторону американского «образа жизни». Смотреть было действительно на что! На фоне нашей ужасающей разрухи (и даже несомненно выдающихся наших успехов второй половины 30-х годов) послевоенная жизнь в Америке поражала всем – достатком, блеском, кипением, комфортом, довольным видом масс, экономической и индустриальной мощью. На Молотова и Микояна это оказало деморализующее воздействие. Они уже не считали, что нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики.

Соратники с подобными настроениями Сталину не требовались. К тому же ни Молотов, ни Микоян никогда не имели плотно дела с наиболее передовыми отраслями советской науки, техники и экономики и поэтому не имели возможности видеть широкие перспективы и реальность быстрого нашего рывка. Всё это и стало причиной похолодания отношений трёх старых большевиков с дореволюционным партийным стажем.

Однако Молотов и Микоян не списывались «в тираж», а всего лишь естественным образом отходили на вторые и третьи планы, как тот же Ворошилов, например.

После смерти Сталина министром внешней торговли СССР вновь стал Микоян, как и Молотов – вновь министром иностранных дел СССР. Но последующие события нашей послесталинской истории лишь подтвердили правоту Сталина в отношении этих его соратников.

Здесь, пожалуй, уместно сразу коснуться и коллизии с Булганиным и Василевским. 24 марта 1949 года Политбюро приняло Постановление по вопросам Министерства Вооружённых Сил СССР. Заместитель председателя Совета Министров ССР и министр Вооружённых Сил СССР Н.А. Булганин освобождался от должности министра «с переводом его в бюро Совета Министров на общегосударственную работу».

Военным министром назначался маршал Советского Союза А.М. Василевский, а его первым заместителем маршал Советского Союза В.Д. Соколовский.

По тому же постановлению ПБ на Булганина возлагалось «наблюдение за работой Министерства финансов СССР, а также за работой комитетов № 2 и № 3».