Погода способствовала лесным братьям. Шёл сильный снег с дождём, болото немного промёрзло и можно было выводить немецкую группу в помощь отряду сопротивления. Януке с сыновьями решили этой ночью напасть на казарму с солдатами и уничтожить всех пришлых завоевателей. Но силы были не равные. Януке ушёл на болота за помощью заставив сыновей готовиться к бою. Стараясь идти по подмороженной траве, Януке несколько раз терял равновесие поэтому срубил себе шест. Болото подмёрзло и идти было на много легче. Через два часа пути он вышел к своей сторожке. В окнах горел свет, чего он не допускал днём, будучи экономным хозяином. Юрис что-то чистил в сарае. Завидев хозяина, он радостно замычал и побежал на встречу. «Бедный, безобидный телок» подумал про себя Януке здороваясь с парнем. «Где гости?» спросил хозяин. «У, у, у,» тыча пальцем в дом мычал Юрис. «Все?», Парень мотнул давно не стриженной головой в знак согласия. Януке вошёл в горницу. Гости сидели вокруг стола и играли в карты. Офицер мирно спал на своём месте. Все, как по команде поднялись и приветствовали пришедшего. Встал и офицер. Пожав руку Януке, он спросил: «Что нового? Не прибыли ещё братья с города?» «Пока нет, ждём сын там тоже» «Что тебя привело, старик?» спросил офицер, подкуривая огрызок сигары. «Господин офицер, я прошу Вас оказать нам помощь. Мы хотели бы сегодня напасть на русский отряд прямо в доме, где они устроили себе казарму. Погода для этого просто исключительная, сегодня у них какой-то их большой праздник и они отдыхают. Ворвёмся и перекрошим их всех сразу.» закончил озвучивать свою просьбу хозяин. Офицер повернулся к игравшим солдатам и позвал: «Хельмут, ком» Это было первое имя, которое услыхал старик от гостей. «Вот нам предлагают перебить сегодня отряд НКВД прямо в казарме. Ведь сегодня их главный коммунистический праздник. Вот мы и поздравим их» «Стрелять не будем, как уснут перебьём шомполами» ответил Хельмут. «Ты сможешь провести нас по такой погоде?» «Да, мы можем выдвигаться прямо сейчас по видному. Пойдём к нам на хутор, с него по темну до казармы, потом снова на хутор, а утром я отведу Вас назад сюда» проговорил Януке. «Всё, всем общий сбор, через четверть часа выходим» уже жёстко отдал приказ всем офицер. Никто не сказал ни единого слова, молча встали, оделись, проверили оружие и выйдя на улицу построились в одну шеренгу. Лица все суровые, каменные и глаза– это не людские глаза, а зимнего голодного волка готового убивать всё, что только попадётся на его пути. Януке учился сам организовывать и командовать. Он не был никогда в армии и военному делу обучен не был. А вот пришла пора, когда в место мирного крестьянина—хуторянина, который кормил свою страну выращенным своими руками, на своём личном поле хлебом, молоком, мясом и мёдом, приходилось стать воином, чтобы всё это защитить для своего рода и будущего поколения. И теперь не важно добрым ты был или злым, ты шёл убивать себе подобных, за своё добро, за свою веру, за свою жизнь. Так было всегда, или ты или тебя.

Отряд прошёл болото и без проблем дошёл до дома Януке со стороны леса. Хозяин хутора внимательно по смотрел на висевшие штаны. Они показывали, что дом свободный. За забором стали визжать, узнавшие хозяина, собаки. «Пошли» тихо скомандовал Януке. Отряд тихо ступая вошёл в большой двор заперев за собой калитку в заборе. Расположив солдат в большой комнате, он попросил своих женщин накормить отряд горячим обедом. Герда закрутилась у печи, ничего страшного не было, подумаешь шесть лишних ртов, кормили и больше народу сразу, но тут было совсем иное, это были не просто гости, это немцы. Ядвига чистила картофель, Стасис принёс с подвала окорок и всунул его в печь разогревать. По дому сразу же пошёл вкусный запах. Солдаты зацокали языками. Они уже разделись и умылись с дороги, а теперь ловили ноздрями запахи будущего обеда тихо разговаривая на своём языке между собой. Уже варился картофель, когда Герда разбила на большую сковороду десятка четыре куриных яиц. С оранжевыми желтками, они смотрелись на сковороде как огромный подсолнух во время цветения. Всё было уже готово, когда Януке спросил: «Господин офицер, может по стаканчику медовки?» «Найн, найн, только после операции, вот вечером, мы надеюсь и по ужинаем у Вас, тогда и пропустим по стаканчику». И опять ни одного возражения словам лейтенанта. Ели шумно, хваля хозяйку и всех присутствующих за щедрость и хороший прием. Офицер позвал к себе детей и извинившись, что одна, достал с нагрудного кармана не большую плитку шоколада, отдал её Раде. «У меня в Германии тоже дочь и сын остались» чуть погрустневшим голосом сказал он. Рада разломила шоколад пополам, отдала вторую часть мальчику и улыбнувшись офицеру сказала: «Благодарю Вас, господин офицер, только не знаю, как Вас зовут» Наступила тишина. Офицер поцеловал девочку в головку и ласково произнёс: «Я тебе обещаю, что придёт время и ты моё имя узнаешь первая, а пока просто нельзя». Дети пошли в другую комнату, а Герда поставила чай, заканчивая обед.