Я ещё немного посидела на полу и с трудом поднялась. Поговорить бы с Хейли. Не то чтобы я верила в обвинения, но хочу узнать, на что она потратила ту пулю.

Как это провернуть, не нарушая приказа и не попадаясь?

День прошёл скучно. До обеда я лежала в полном одиночестве то проваливаясь в сон, то вскакивая, если за дверью слышались шаги. В обед мне принесли еды и сменили бинты.

Надеялась, что зайдёт кто-то из друзей, но ничего. Даже медсестра смотрела на меня как на предательницу родины и была не слишком ласкова. Неприятненько. Я пыталась убедить себя, она злится, что меня не пристрелили, ведь тогда она могла бы не приглядывать за мной, но в душе понимала, что всё из-за внимания Хакана.

Неужели и правда Хейли в меня стреляла? И почему? За то, что с Хаканом говорила? Пф. Я нашла самую тупую причину для убийства. Ладно, может не убийства. Хейли стреляет неплохо и не попала бы в зад, когда целилась в затылок.

Слуха коснулись шаги, а после приглушённые мужские голоса… которые постепенно приближались.

– …вашим пожертвованиям, мистер Солт мы закупили новые обезболивающие.

– А что насчёт обязательной вакцины от бешенства?

– По-прежнему пишем, что на неё уходит большая часть бюджета.

– Согласен, министр Мастерсон. О том, что Бетани выделяет её бесплатно знать не обязательно.

Слово «министр» вынудило меня нырнуть под одеяло и притвориться мёртвой.

– Говорят раненные после вчерашнего прорыва были?

– Да, ничего особенно. Хакан всех поджарил, как обычно. Десятка два выпускников покусали. Травмы положили интересные. Можете взглянуть.

– Да, почему бы не поиграть в благотворительность?

Голоса остановились рядом и дверь моей палаты открылась. Вашу ж… мать.

Я пожалела, что мне не выстрелили в голову. Зажмурившись, я старалась не двигаться. Может они не заинтересуются больной лисой?

– А вот и наши доблестные защитники, мистер Солт, – преувеличенно громко сообщил второй голос. – Они знают как много для них делаете и считают за честь отдавать жизнь за спокойствие вас и ваших близких. Я ведь прав?

Повисла пауза. Я старательно притворялась умирающей.

Неспешные шаги, прямо ко мне. Кто-то схватил за край одеяла и сдёрнул с моей головы. Яркий белый свет резанул по глазам, и я увидела двух мужчин.

Тот, что разрушил мою актёрскую игру, был достаточно высоким и в целом неплох для человека. Хотя небольшое пузо мешало одобрительно кивнуть. Тёмные волосы с красиво поседевшими висками зализаны к затылку волной. Он выглядел дорого и высокомерно. Особенно в этом узком тёмно-сером костюме с жилетом.

Если первого можно окрестить «ничего так», второй мне не понравился. Полный, с какой-то нездорово широкой шеей, казалось, от ушей к плечу можно проложить прямую линию. Одевался тоже своеобразно, то ли специально выбрав костюм меньшего размера, чтобы пуговицы опасно натягивались, то ли дела его пошли в гору, и он раздобрел раньше, чем сменил гардероб. Мелкие глубоко посаженные глазки заинтересованно заблестели.

– Ух, вот это защитники.

– Нравится? Рядовой, встать!

Я прижала уши к голове и максимально немощно подтянула забинтованную ногу. Может и попрактиковала бы падение на того, что симпатичнее, но боюсь, меня за прикосновение к человеку пристрелят. Ещё сорочка эта дурацкая. Повезло, конечно, что висит на мне мешком, но всё равно неловко.

Выпрямившись, я уставилась в пол.

– Ну, что ты, Дик, перестань. Девочка ранена, – толстяк приблизился ко мне. – Не нужно мучить. Как тебя зовут, сладкая моя?

– Иви.

Мне конец. Я уже слышу, как орёт Хакан за то, что я снова вляпалась, но я ПРОСТО ЛЕЖАЛА! Не знаю, как это происходит.