На пару мгновений я лишился дара речи.

— А в четвёртых, — продолжила Катя. — Из-за вас мне придётся обманывать старика! А я этого ужас, как не люблю, я старость уважаю. Так что давайте, соглашайтесь быстрее, пока я не подняла цену до пятиста тысяч.

Вот это подход, поразился я. А Воробейкина выглядела вполне себе довольной. Цербер конопатый! Нет, триста тысяч не велики деньги, но просто за то, чтобы пару часов улыбаться? Катя себя переоценивает. Но выбора у меня не было.

— Хорошо, — кивнул я. — Я согласен.

— Полагаю, ужин будет вечером. У меня смена в отеле, с Натальей договаривайтесь сами. Деньги переведёте мне вечером в пятницу до ужина. Оснований доверять вам у меня нет.

Я только головой покачал — ну дает.

— Договор подписывать будем? — усмехнулся я.

— Нет, — улыбнулась Катя. — Но предоплату внести можете. Знаете ли, мы дурочки, нарасхват. До свидания.

И поднялась со стула заканчивая разговор. Хотя да, понедельник же, ей сейчас кошек ехать штопать. Можно было бы предложить ее подвезти, но я из упрямства не стал. Чего ее жалеть, с такой хваткой она сама скоро миллионершей станет.

— О, чуть не забыла, — спохватилась она. — Узнайте, какой там дресс код, мне нужно будет приодеться к вечеру. И да, покупка одежды будут за ваш счет.

— Вам носить нечего? — скептически спросил я.

— Моим джинсам два года. Если вашего деда устроит, что ваша невеста бедна, как церковная мышь, пожалуйста.

Повернулась ко мне спиной. Старые джинсы на ней сидели ладно, и попка была на удивление приятно округлой. Вот же черт, еще не хватало — на Воробейкину пялиться. Она же гордо выплыла из кабинета, ладно хоть дверью хлопать не стала. Повторюсь — денег мне не было жаль, но я удивился тому, насколько рыжее недоразумение оказалось прытким. Нет, такая точно не пропадёт.

15. Глава 15. Катя

Мне пришлось приложить максимальные усилия, чтобы не покинуть кабинет босса вприпрыжку. И до ветеринарки своей я шла пешком и едва ли не напевала в голос, и это несмотря на то, что после смены ночной в дневную. Я кредит основной закрою, который для мамы брала! Конечно, останется еще кредитка, но с ней я уж как нибудь разберусь потихоньку. Я чувствовала себя такой богатой, что едва не зашла в кофейню за вкусным, настоящим кофе. Но надавала себе по рукам — миллионерам верить, себя не любить. Вот заплатит он мне, я тогда и куплю себе кофе. Поэтому ограничилась тем кофе, что у меня на работе имелся, в железной банке за триста рублей. Зато пришла я раньше положенного, и бонусом под кофе мне вахтёрша тётя Надя все сплетни рассказала, про знакомых людей и незнакомых, а еще про невестку, которая упрямо за вторым ребёнком идти не хочет, а ведь внучке три годика уже.

— Да уж, то ли дело в ваше время, — сочувственно покачала головой я.

— Ой, не говори, — всплеснула руками огорченная тётя Надя. — Декабрь на дворе, у нее ребенок по полу без носков бегает. Двадцать шесть градусов тепла, видите ли. А полы голые! Ковры им подарила, еще от свекрови покойной достались мне, так она их рулоном свернула и на балкон поставила!

— Никакого понятия в людях, — поддакнула я.

Ладить с тётей Надей было легко. Я ей поддакивала, она меня поила вкусным чаем и иногда пирожками кормила, а еще ругалась на моих коллег, если мне много сверхурочных навешивали. А тетю Надю у нас боялись.

Следующие дни я не верила, что он мне заплатит. Нет, я не думала, что он обманет. Мало ли что, вдруг тот дед помрет, старики в этом плане народ коварный. Вдруг просто ужин отменят. Вдруг Максим Алексеич ногу сломает. За его здоровье и здоровье деда я готова была молиться, но молиться я не умела и ограничилась аффирмациями.