Конечно, когда имеешь дело с таким сложным объектом, как экономика, предсказать результаты трудно. У нас может быть абстрактная теоретическая модель, математически выражающая структуру экономических явлений, но редко когда получается подставить данные вместо переменных. Как отмечал Хайек в «Уровнях объяснения», часто мы в лучшем случае способны определить общий характер порядка или предсказать его общее устройство. Хайек критикует паретианскую теорию общего равновесия и «математическую теорию цены», а также макроэкономическую теорию Кейнса[57]. Вместо того чтобы питать обманчивую надежду на точное предсказание, для которого нужно больше знания, чем мы когда-либо можем иметь, нам следует удовлетвориться общим знанием, во многих случаях тоже очень полезным. Эту мысль Хайек иллюстрирует следующим педагогическим наставлением:
«Даже когда теория подсказывает, что вмешательство в хозяйственную жизнь может иметь благоприятные последствия, экономист должен предостерегать от такого вмешательства, и не потому, что он многое знает, а потому, что знает, как много информации необходимо, чтобы гарантировать благоприятные результаты вмешательства. <…>
Отнюдь не случайно в нашей области знаний термин “принципы” часто входит в название трактатов общего характера. А в отношении экономической политики в особенности принципы и есть весь тот вклад, которым мы вынуждены ограничиться»[58].
В 1963 г. Хайек приехал в Чикагский университет, чтобы прочитать курс лекций при финансовой поддержке Фонда Чарльза Р. Уолгрина[59]. Две лекции посвящены соответственно состоянию экономической науки в Вене 1920-х годов и в Лондоне 1930-х годов; они опубликованы в данном собрании сочинений[60].
Третья, «типы теоретического мышления», видимо, является ранней версией текста, который был затем переработан и опубликован под названием «Два типа сознания»[61]. Еще одна лекция, «Экономисты и философы», посвящена тому обстоятельству, что в британской традиции со времен Шотландского Просвещения вплоть до начала ХХ в. экономисты также занимались проблемами, которые в широком смысле можно назвать философскими. Приводя в пример эту традицию, Хайек сожалеет о сциентистском отходе от философии, который наметился в ХХ в. Вторая часть лекции посвящена вопросу об изучении сложных порядков и воспроизводит мысли, изложенные в других работах, включенных в данный том. Лекция «Экономисты и философы» публикуется впервые, в приложении к настоящему тому[62].
Последним текстом второй части данного тома является статья «Правила, восприятие и умопостижимость», опубликованная в 1962 г. в издании «Proceedings of the British Academy». В этой блестящей работе Хайек сводит воедино идеи из целого ряда областей, таких как лингвистика, этология, гештальтпсихология, физиология, биология, эстетика, методология социальных наук и философия сознания.
Хайек начинает с того, что все животные, включая человека, следуют правилам, которых не сознают. Он приводит два примера: маленькие дети учатся говорить в соответствии с правилами грамматики, которые им не известны, но сами по себе очень сложны; мы способны определять эмоциональное состояние по выражению лица людей самой разной внешности[63]. Оба эти умения объясняются нашей способностью распознавать абстрактные паттерны и следовать абстрактным правилам. Опираясь на психологическую теорию, разработанную в «Сенсорном порядке», Хайек считает физиологической основой этой способности деятельность иерархической структуры мозга. Он исходит из наличия многочисленных цепочек правил как перцептивного, так и моторного характера; совокупность этих правил и есть то, что в конечном счете ведет к возникновению предрасположенности к действию: «Именно совокупность таких активированных правил (или условий, налагаемых на дальнейшие действия) образует то, что называют “установкой”