Мне хотелось казаться равнодушным, чтобы Ясра продолжала. Есть дальше – как еще можно было лучше доказать это? Однако, опустив глаза, я обнаружил, что моя тарелка с супом исчезла. Я взял булочку, разломил ее, собрался было намазать маслом – и тут заметил, что моя рука дрожит. Минутой позже я понял, что это от того, что мне хочется задушить ее.

Поэтому я сделал глубокий вдох-выдох и выпил еще вина. Содержимое появившейся передо мной тарелки возбуждало аппетит, а слабый аромат чеснока и иных дразнящих трав велел мне сохранять спокойствие. Я благодарно кивнул Мандору, то же сделала и Ясра. Минутой позже я мазал булочку маслом.

Откусив несколько кусков и прожевав их, я сказал:

– Признаюсь, не понимаю. Ты сказала, Мелман должен был участвовать в моем ритуальном убийстве… только участвовать?

Еще полминуты она продолжала есть, потом снова улыбнулась.

– Случай оказался слишком подходящим, грех было пренебречь, – сказала она чуть позже, – вы с Джулией расстались, она заинтересовалась оккультизмом. Я поняла, что надо свести их с Виктором, чтобы он обучил ее нескольким простым штучкам, обернув себе на пользу то, как она была несчастна из-за вашего разрыва, что надо превратить это в полнокровную ненависть – такую сильную, чтобы, когда подойдет время жертвоприношения, ей бы хотелось перерезать тебе горло.

Я подавился чем-то, что при других обстоятельствах было бы потрясающе вкусным.

По правую руку от меня появился затуманенный хрустальный кубок с водой. Я поднял его и отпив, смыл все, что застряло в горле. Потом еще глоток.

– Ну, такая реакция в любом случае чего-нибудь да стоит, – заметила Ясра. – Ты должен признать, что месть имеет особую остроту, если твой палач – тот, кого ты когда-то любил.

Уголком глаза я заметил, что Мандор кивает. Мне тоже пришлось согласиться, что она права.

– Должен признать, это – хорошо продуманная месть, – сказал я. – Ринальдо тоже был в это посвящен?

– Нет, к этому времени вы стали слишком дружны. Я боялась что он предупредит тебя.

Пару минут я обдумывал это, потом спросил:

– Что же пошло не так?

– Единственное, что никогда бы не пришло мне в голову, – сказала она.

– У Джулии и вправду оказался талант. Несколько уроков у Виктора – и все, что он умел, у нее получалось лучше… кроме живописи. Черт! Может, она еще и рисует. Не знаю. Я сдала себе карту наугад – а она пошла сама.

Меня передернуло. Я подумал о своем разговоре с ти'га в Арбор Хаус в те давние времена, когда им владела Винта Бейль.

– Что, Джулия развила в себе те способности, что хотела? – спросила меня ти'га. Я сказал, что не знаю. Я сказал, что она ни разу, ничем не выдала этого… А вскоре припомнил нашу встречу на стоянке у супермаркета, и собаку, которой она велела сесть и которая, быть может, уже никогда больше не шевельнется… Я вспомнил это, но…

– И ты ни разу не заметил никаких проявлений ее дара? – рискнула Ясра.

– Не сказал бы, – ответил я, начиная понимать, почему дела обстоят так, как есть. – Нет, не сказал бы.

…Например, тогда, в Баскин-Роббинс, когда Джулия изменила вкус мороженого, пока стаканчик приближался к губам. Или тогда, в ливень, она оставалась сухой без зонтика…

Ясра озадаченно нахмурилась и, не отрывая от меня глаз, прищурилась.

– Не понимаю, – сказала она. – Если ты знал, ты мог бы сам обучать ее. Она любила тебя. Вы были бы грозной командой.

Внутри у меня все сжалось. Она была права – я ПОДОЗРЕВАЛ, я, возможно, даже знал, но подавлял это в себе. Однажды я, может быть даже сам это спровоцировал – той прогулкой в отражениях, энергетикой своего тела…