– Только не говори, что ты здесь и сейчас тоже видишь привидения, – сказал Стью.

– Да, осторожно. Одно – уже на стуле, на который ты хочешь сесть! – раздраженно проворчал я в ответ и небрежно указал в сторону Эллы: – Знает кто-нибудь, что это там за девчонка? Вон та, с длинными темными волосами?

Элла встала и отнесла свою тарелку на мойку.

Ангус бросил быстрый взгляд в ее сторону и понизил голос:

– Это Элла Литтлджон. Ее бабушка проводит экскурсии по призракам для туристов. Мой отец говорит, это настоящая колдунья. Говорят, она разводит у себя в саду ручных жаб!

Стью презрительно захихикал.

– Чего тут смешного? – зашипел Ангус. (Элла тем временем уже скрылась с несколькими другими девчонками за дверью столовой.) – Папа говорит, ее бабушка уже четыре человека заколдовала!

– Твой отец также утверждал, что Стонхендж построили НЛО.

– Нет, он этого не говорил!

– Нет, говорил.

Я оставил обоих за их спором, а сам бросил взгляд за окно. Еще несколько часов – и стемнеет.

«Ну тогда ты, видимо, попал в переплет».

– Я… это… мне надо идти, – пробормотал я и, проигнорировав любопытный взгляд Стью, последовал за Эллой.

Я нашел ее на улице, хотя опять пошел дождь. Элла глядела на собор, прислонившись к дереву. Увидев меня, она, по-видимому, нисколько не удивилась.

– Моя бабушка утверждает, что в соборе есть Серая Госпожа, – сказала она, когда я встал рядом с ней, – но я до сих пор видела только мальчика, бродящего по крытой галерее. Это подмастерье каменотеса, он упал с лесов во время строительства шпиля башни, – и Элла поймала на язык каплю дождя. – Он любит пугать туристов. Нашептывает им всякие старомодные ругательства. Довольно нелепо, но, я полагаю, ему просто скучно. Я думаю, большинству призраков скучно.

Я счел это слабым оправданием тому, чтобы гонять одиннадцатилетнего мальчика по церковному двору, но свое мнение я оставил при себе.

Стены собора были темными от дождя, как будто их сделали из самого серого неба. До сих пор я относился к собору с презрением, как и ко всему, ради чего в Солсбери приезжали туристы. Но я прекрасно помнил, что в предыдущую ночь он мне показался единственным убежищем во всем этом чертовом городе. (Видите? Я чертыхаюсь также, когда мне страшно.) Тем убийственней была новость, что даже в его стенах водились привидения. Пусть даже это никакие не висельники, а только подмастерья каменотесов.

– Я… это… – Я стер с носа пару дождевых капель. – С момента моего приезда в Солсбери они с такой настойчивостью капали с неба, словно весь мир растворился в воде. – Я слышал о твоей бабушке. Думаешь… то есть… как ты считаешь, могла бы она мне помочь?

Элла зачесала влажные волосы за уши и задумчиво на меня посмотрела.

– Очень даже возможно, – сказала она наконец. – Она много знает о призраках. Я до сих пор видела лишь нескольких, но Цельда встречала их сотни.

Сотни! Очевидно, мир – существенно более неспокойное место, чем я себе воображал. Собственно, до сих пор я считал, что бородатые зубные врачи были самым великим злом, какое только можно встретить.

– Ты ведь из интерната, да? Попроси у Поппельуэллов разрешения нас посетить. Или ты на выходные едешь домой?

Домой… если бы я туда сбежал, это на все времена означало бы записаться в ностальгирующие размазни, которые выдумывают истории о привидениях, только чтобы вернуться обратно к своим мамашам. «Ну и что? – слышу я ваш протест. – Решительность лучше, чем смерть». Но при моей гордости это уже тогда составляло проблему. Не говоря уж о том, что я совершенно не переносил соседку, присматривавшую за моими сестрами и псом…