Такое бывает. Когда делаешь ключ со слепка, очень трудно исполнить его как родной. Особенно если ключ такой замысловатый и техника немецкая, то есть идеальная.

– Вот же черт, – прошептал Василий.

И начал шевелить ключ, как учили мастера взлома и подкопа.

– Может, масло принести? – участливо спросила Грета.

– Подожди, – отмахнулся Ясный. Еще не хватало маслом залить ковер и оставить следы.

Он продолжил раскачивать ключ… И тот со скрипом провернулся.

Медленно распахнулась дверца.

А сокровища… Они там были. Несколько папок документов.

Ясный сграбастал их, кинул в портфель и сказал нервничающей Грете:

– Жди. И не трясись так. Все хорошо. Твоего начальника и охранника до утра не отпустят, я тебя уверяю.

В кинотеатре уже ждал техник с приготовленной аппаратурой. Торопливо, но аккуратно техник щелкал документ за документом. А Ясный ощущал, что внутри как кол стоит. Конечно, он надеялся на постельное искусство своих помощниц. Но по опыту знал – редко какая операция проходит по плану. Всегда вкрадываются случайности и неурядицы. Как сейчас с этим ключом, который еле провернулся.

– Все, – сказал техник. – Готово.

– Ты только пленку не засвети, – буркнул Ясный.

– Обижаете. Все с запасом сделано.

– Ну смотри. Мы пошли…

Снова в особняк. Аккуратно положить документы на место, листок к листку, точно на том же месте, под тем же углом, как лежали, – не дай бог что напутать. А потом еще осмотреться – не наследил ли в кабинете.

– До встречи, Грета, – сказал напоследок Ясный. – Еще заглянем. – Грета затравленно кивнула. Ее трясло. –   Только не нервничай. Смотри, чтобы твой аристократ ничего не заподозрил.

– Я постараюсь, – произнесла Грета и всхлипнула.

Она смогла взять себя в руки. И явившийся утром фон Баумбах, любвеобильный и довольный, ни о чем не заподозрил.

Ясный еще несколько раз наводил ревизию в документах атташе. Его расчеты на сокровища оправдались. Там были стратегические документы, стенограммы совещаний в Берлине у Гитлера, свидетельствующие о подготовке войны против СССР. И текущие документы, проливающие свет на работу немецкой дипмиссии. Ну и на закуску – попались списки агентуры, навербованной немецкой разведкой за последнее время среди советских граждан.

Предоставленные материалы вызвали ажиотаж у руководства наркомата. Ясного вызвал Берия, страшно довольный – ему теперь было что доложить наверх. Получив все пояснения, он кивнул:

– Молодцы, конечно. Но про один момент забыли.

– Какой? – не понял Ясный.

– Немца бы этого сфотографировать на бабе. И тогда он наш.

– Сделаем.

Предложение было не лишено смысла. И открывало перспективы в работе с военно-морским атташе.

Результаты мероприятий оказались настолько обнадеживающими, что Ясный решил расширить их фронт. И сделать то, о чем давно мечтал, – взяться за посольство Словакии, состоявшее всего из пяти человек. Один из которых – его новый агент Гейза-Ладислав Крно.

Особняк словацкого посланника располагался около Комсомольского проспекта, близ памятника Тимирязеву. И там тоже был подходящий сейф, который просто ждал своего русского первооткрывателя. И ключ к нему уже был – Крно постарался, сделал слепок.

Ясный дней десять ходил кругами, присматривался к особняку. Рядом церковь. Дальше жилые дома. Но место малолюдное. Работать в принципе можно. Но нужен человек из обслуги – Крно тут не помощник.

Подключили наружку. Изучили распорядок дня посла. Знали каждого человека из обслуги, кто бывает в особняке. Выяснилось, что там постоянно торчал один сотрудник – мастер на все руки, он и камердинер, и сторож. Человек тот был наполовину словак – наполовину русский.