После ужина отец и бабушка долго сидели на кухне и тихо разговаривали, а я отправилась в маленькую комнату, в которой обычно жила, когда сюда приезжала. Я спихнула с кровати серого полосатого кота Дымка и улеглась. Дымок тут же забрался обратно и, громко мурлыча, устроился у меня под боком. Я погладила его пушистую спинку и стала бездумно смотреть в темное окно. Дом был старым, деревянным, окна также соответствовали деревенским стандартам, поэтому были маленькими. Короткие белые тюлевые занавески, пышно присборенные, отображали местную дизайнерскую моду. Помню, как-то мама, когда мне было лет семь и я практически все лето проводила в деревне, привезла красивые золотистые портьеры в подарок бабушке. Та поблагодарила, повесила их на окна. И как только мама уехала в Москву, тут же поменяла их на привычные тюлевые.

Я смотрела в окно, мои веки отяжелели. Вдруг раздалось тихое шипение, затем Дымок метнулся на подоконник. Я видела, как распушился его хвост, а шерсть встала дыбом. Я вздрогнула и приподнялась, вглядываясь в полумрак. Но за окном явно никого не было, только ветер шумел да ветки сирени царапали по стеклу. А Дымок продолжал стоять в угрожающей позе и даже начал рычать. Я вскочила и подошла к окну. Отодвинув тюль, вгляделась в темноту. Мне показалось, что за сиренью мелькнула какая-то тень. Но ветер все усиливался, ветки раскачивались, и трудно было понять, что там происходит. Я постояла еще какое-то время, тщетно пытаясь что-то увидеть, вернулась на кровать. Дымок уже успокоился, однако продолжал сидеть на подоконнике.

– Ну чего ты там увидел? – вяло позвала я. – Иди сюда!

Кот повернулся, его глаза в темноте сверкали, и это выглядело жутковато. Но я еще в детстве избавилась от страхов, которые часто возникают именно ночью в деревне. Бабушка мне объяснила, что в ее доме ничего плохого случиться не может, так как у нее есть домовой, старенький и добрый, он постоянно на страже и всегда защитит хозяев от любой нечисти. Я свято ей поверила и с тех пор никогда не испытывала страха, даже оставаясь одна ночью в доме.

Дымок наконец окончательно успокоился, вернулся ко мне и улегся под боком. Я обняла его горячее тельце и тут же уснула.

Утро было ясным. Ветер разогнал тучи и унес туман. Когда я вышла на крыльцо, отец уже умылся и сидел на лавочке. Его лицо выглядело умиротворенным.

– Утро доброе, Ладушка! – ласково проговорил он. – Какая красота тут все-таки! Вот все думаю: и чего мы застряли в этой шумной грязной Москве? Чем от нее дальше, тем воздух свежее!

– Это так, – раздался голос бабушки, и она вышла из калитки, ведущей в огород.

В ее руках белело пластиковое ведерко, доверху наполненное красными ягодами.

– Что это, бабуль? – поинтересовалась я.

– Да калина в этом году уж больно хороша! – заулыбалась она. – Я с сахаром перетру и в банки закрою. Зимой от простуды лучшее средство!

Она поставила ведерко на крыльцо и ушла под навес. Я вытащила одну кисть. Ягоды горели на солнце, словно капли крови. Это было так красиво!

– Эх, жаль, нет у меня фотоаппарата! – заметила я. – Сейчас бы запечатлела этот шедевр природы.

Отец глянул на меня хитро и улыбнулся. Потом встал и ушел в дом. Я положила ягоды обратно в ведро. Дверь раскрылась, я машинально повернула голову и тут же зажмурилась от яркой вспышки.

– Ой, что это? – замирая, спросила я.

– У тебя же через неделю день рождения, – сказал отец, улыбаясь все шире. – Только я уеду по делам в Питер. И не могу отложить эту поездку, ты уж извини меня. Так что, хотя это не по правилам, я решил тебя поздравить заранее.