«У меня есть», - сказал Сартес.
Его голос зазвучал тише, чем он того хотел. Он шагнул вперёд, его сердце колотилось от удивления, что он заговорил. Он прекрасно понимал, что был гораздо моложе, чем кто-либо ещё из присутствующих. Он сыграл свою роль в битве, он даже убил человека, но часть его всё ещё не верила, что у него было право голоса.
«Значит, решено», - начала говорить Ханна. «Мы…»
«Я сказал, что у меня есть идея получше», - повторил Сартес, и на этот раз его голос зазвучал громче.
Присутствующие сфокусировали на нём свои взгляды.
«Пусть мой сын выскажется», - сказал его отец. «Вы сами заявили, что он помог вам одержать одну победу. Может быть, он спасёт вас от смерти и сейчас».
«Что у тебя за идея, Сартес?» - спросила Анка.
Все устремили свои взгляды на него. Сартес заставил себя повысить голос, размышляя о том, как бы выразилась Церера, а также об уверенности, проявленной Анкой ранее.
«Мы не можем идти в деревни», - сказал Сартес. «Это то, чего они от нас ожидают. И мы не можем слепо полагаться на карты, которые я принёс, потому что даже если они не поняли, что мы знаем об их передвижениях, то скоро поймут. Они пытаются выманить нас на открытую территорию».
«Всё это мы уже знаем», - сказал Йеральт. «Я думал, ты сказал, что у тебя есть план».
Сартес не отступал.
«Что если бы у нас был способ нанести удар по Империи там, где они этого не ожидают, и переманить на нашу сторону жёстких бойцов? Что если бы мы могли заставить людей восстать после символической победы, которая значила бы больше, чем защита деревни?»
«Что ты имеешь в виду?» - спросила Анка.
«Мы освободим воинов Стадиона», - сказал Сартес.
Воцарилось продолжительное молчание, уставившиеся на него люди выглядели ошеломлёнными. Сартес видел сомнение на их лицах, но он знал, что должен продолжать свою речь.
«Только подумайте», - сказал он. «Почти все воины являются рабами. Дворяне бросают их на арену, чтобы увидеть, как они умрут, забавляясь с ними как с игрушками. Большинство из них были бы благодарны возможности сбежать, и они умеют сражаться лучше любых солдат».
«Это безумие», - сказала Ханна. «Вот так напасть на центр города. Повсюду будут стражники».
«Мне нравится», - сказала Анка.
Все посмотрели на неё, и Сартес почувствовал прилив благодарности за её поддержку.
«Такого они не ожидают», - добавила она.
И снова в помещении воцарилась тишина.
«Тогда нам не понадобятся наёмники», - наконец вмешался Йеральт, потирая подбородок.
«Люди восстанут», - добавил Эдрин.
«Мы должны дождаться начала Боен», - отметил Орэт. «Тогда все воины будут собраны вместе, а ещё там будут зрители, чтобы засвидетельствовать всё это».
«Бойни не начнутся до фестиваля Кровавой луны», - сказал отец Сартеса. «А это через шесть недель. За шесть недель я смогу изготовить много оружия».
На этот раз Ханна замолчала, возможно, почувствовав, что ветер общего настроения переменился.
«Значит, мы договорились?» - спросила Анка. «Мы освободим воинов во время фестиваля Кровавой луны?»
Сартес заметил, как присутствующие один за другим начали кивать. В итоге так сделала даже Ханна. Он почувствовал, как рука отца легла на его плечо. Он видел в его глазах одобрение, а это значило для него очень многое.
Он лишь молился, чтобы его план не убил их всех.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Церера видела сны, и там она наблюдала столкновение армий. Она видела себя сражающейся во главе одной, одетая в броню, которая сияла на солнце. Она видела себя ведущей огромную нацию, ведущей войну, которая определит саму судьбу человечества.