Вскоре стены замка возвысились над их головой. Охранники провели их через ворота, а конюхи забрали лошадей. Прогулка по замку была более напряжённой, так как в узких пространствах его коридоров их окружало много стражников. Стефания взяла Таноса за руку и нежно, но уверенно сжала её.

Когда они добрались до королевских покоев, телохранители короля преградили им путь к двери.

«Король хочет поговорить с принцем Таносом наедине», - сказал один.

«Я его жена», - возразила Стефания таким холодным тоном, что, как подумал Танос, это заставило бы большинство людей мгновенно отойти в сторону.

Однако он никак не повлиял на королевского телохранителя. «И тем не менее».

«Всё будет в порядке», - сказал Танос.

Когда он вошёл внутрь, король уже ждал его. Король Клавдий стоял, опираясь на меч, рукоять которого была выполнена в виде щупалец извивающегося кракена. Он доходил почти до уровня его груди, и Танос не сомневался, что его лезвие было острым как бритва. Танос услышал щелчок закрывающейся за ним двери.

«Люциус рассказал мне, что ты сделал», - отметил король.

«Уверен, что он сразу побежал к тебе», - ответил Танос. «А он рассказал тебе, чем сам занимался в это время?»

«Он делал то, что ему было приказано, - отрезал король, - чтобы справиться с восстанием. А ты напал на него. Ты убил его людей. Он говорит, что ты победил его с помощью обмана и убил бы его тоже, если бы не вмешалась Стефания».

«Как кромсание жителей деревень может остановить восстание?» - возразил Танос.

«Тебя больше интересуют крестьяне, чем собственные действия», - сказал король Клавдий. Он поднял меч, который держал, как будто взвешивая его. «Нападение на сына короля – это измена».

«Я сын короля», - напомнил ему Танос. «Ты не казнил Люциуса, когда он пытался убить меня».

«Твоё рождение – единственная причина, по которой ты всё ещё жив», - ответил король Клавдий. «Ты мой сын, как и Люциус. Ты не можешь угрожать ему».

Тогда внутри Таноса начал разрастаться гнев. «Я не могу ничего, как я вижу. Даже получить признание того, кем я являюсь».

В углу комнаты стояли статуи, изображающие знаменитых предков царской линии. Они располагались вне поля зрения, были почти спрятаны, как будто король не хотел подобного напоминания рядом. Несмотря на это, Танос указал на них.

«Люциус может смотреть на них и претендовать на власть тех времён, когда Империя только возникла», - сказал он. «Он может претендовать на права всех тех, кто получил трон, когда Древние покинули Делос. Что же есть у меня? Неясные слухи о моём рождении? Едва ли запомнившиеся образы родителей, в реальности которых я даже не уверен?»

Король Клавдий подошёл к своему большому креслу. Он сел в него, положив свой меч на колени.

«У тебя есть почётное место при дворе», - сказал он.

«Почётное место при дворе?» - отреагировал Танос. «У меня есть место запасного принца, который никому не интересен. Люциус, возможно, пытался убить меня на Хейлоне, но именно ты отправил меня туда».

«Мятеж должен быть подавлен, где бы он ни возник», - возразил король. Танос увидел, как он провёл большим пальцем по краю меча, который держал. «Это ты должен был усвоить».

«О, это я усвоил», - сказал Танос, подвинувшись вперёд, чтобы встать перед своим отцом. «Я усвоил, что ты скорее избавишься от меня, чем признаешь меня своей плотью и кровью. Я твой старший сын. По законам королевства я должен быть твоим наследником. Старший сын становился наследником с первых дней существования Делоса».

«Старший выживший сын», - тихо сказал король. «Думаешь, ты до сих пор был бы жив, если бы люди знали о твоём происхождении?»