Второй несла Эйдра, двигавшаяся покуда в самом конце боевой звезды.

– Так это я не вам говорил, а Стефании, – осуждающе донеслось из-под шлема. – А она послушница богини войны Мермеды. Или ты не в курсе, что там вся религия на «личной доблести» повёрнута и у них голова подобными глупостями с детства забита… к ней по-другому и не подступишься.

– Фу! И этот самец имеет наглость даже смотреть на мою Эйдочку! – презрительно выплюнула пиратка. – Хотя, вынуждена признать, девочка аппетитная.

– А я про что! – воскликнул Вильен и добавил: – И прекращай уже называть мою Эйду своей…

– Ребят! – не выдержал я. – Заткнитесь уже! Вот право слово, вернёмся в кампус, останетесь вдвоём, продолжите свои брачные игры. А сейчас завязывайте!

– Ой! – ехидно отозвалась Фин-Фин. – Кажется, кто-то у нас нервничает! Неужели наш маркизик струсил?

– А вы не орите на всё подземелье, как… – я хотел было сказать, школьники на перемене, но затем вспомнил, что они меня просто не поймут, ведь «школяр» в нашем языке было синонимом слову «студент», – …как торгаши на рынке, тогда у всех нервы целее будут.

– Хм-пф! – вздёрнула носик морская гордячка. – Подумаешь… гоблинов испугался!

Впрочем, трепаться они действительно прекратили, и дальше мы шли молча.

Минуты через три неспешного продвижения тенью скользивший впереди Маер вдруг остановился и жестами показал нам приблизиться.

В неровной каменной стене коридора, поросшего ворсистым мхом и какими-то растениями, похожими на вьюнок с маленькими белёсо светящимися цветочками и длинными, свисающими к земле листьями, было небольшое углубление. Этакая крохотная пещерка, в дальнем конце которой стоял приличных размеров окованный железом сундучок.

– Ловушек вроде нет, – тихо сказал лучник. – Во всяком случае, я не могу их распознать.

– Нет и ладно! – уверенно произнёс Вильен. – Вообще, старикан говорил, что в подземке во время практики мы можем найти много интересного, что потом у нас выкупит Академикум. Эти как из абраза…

– Аба’разы, – поправил его я. – Так называются недолговечные материальные иллюзии, в которые превращаются вещи, вынесенные из второстепенных нестабильных пространств в реальный мир.

– Ну да, я про них и говорю! – кивнул парень, который, казалось, уже и забыл о нашей небольшой перепалке. – Думаю, это сокровище здесь оставили, чтобы подстегнуть ништяками наш интерес к прохождению подземелья! – уверенно сказал он и направился было к сундуку, но я остановил. С одной стороны, в его словах была своя логика, но с другой… Что-то не верилось мне в подобный аттракцион щедрости со стороны преподов, в то время как основной задачей конкретно этого подземелья было, по сути, формирование стартового рейтинга.

То бишь просеивание всех студентов со всех факультетов этого года поступления с отделением умных и удачливых от тех, на кого богиня Катиуща смотрит искоса, и просто дураков.

Да и моё финансовое положение позволяло не гоняться за лишним золотым, а в первую очередь думать головой. А потому мне казался ну очень подозрительным почти новенький сундук, спокойненько стоящий практически у самого входа.

Взяв из рук молчавшей всё это время Эйдры горящий факел, я аккуратненько бросил его в пещерку прямёхонько к так заинтересовавшему нас объекту. В общем-то, ничего необычного не произошло. Не сработала незамеченная Маэром ловушка, не рванул какой-нибудь сочащийся из-под земли газ, не имеющий ни цвета, ни запаха.

Вот только мне на секунду показалось, что когда горящая деревяшка упала на каменный пол, обдав стенку сундука искрами, он как бы слегка отодвинулся. Совсем чуть-чуть, что вполне можно было списать на игру света и тени.