Следуя за взглядом Бертрана, Пейре обернулся и заметил за своей спиной в просвете двери молодого человека в изящном голубом бархатном одеянии и в сером плаще, державшемся на огромной серебряной пряжке. Гость был полноват, со светлыми и уложенными прекрасными локонами волосами, рыжеватые усики и маленькая ухоженная бородка придавали его лицу ореол довольства и лени, к которой, по всей видимости, он был весьма предрасположен. Прозрачные рыбьи глаза смотрели на сцену побоища почти что равнодушно и даже слегка надменно.

Пейре глотнул слюны и снова вперился взглядом в рожу Бертрана, в то время как за его спиной послышался тихий и повелительный голос.

– Эй, Бертран, оставь в покое мальчика. Если он обидел тебя, я с удовольствием отомщу за тебя, если же обидчик ты… В любом случае оставим это до завтра.

Бертран замотал головой, продолжая рычать. Пейре показалось, что сейчас противник сделает всего один шаг, да что там, дотянется своей огромной лапищей и сомнет его горло или вырвет сердце. Он почти что физически ощущал на себе липкий пот, струившийся с мощного тела трубадура, почти что чувствовал животный запах этого сошедшего с ума и теперь убивающего всех вокруг человека.

– Бертран, тебе необходимо отдохнуть и выспаться перед завтрашним турниром, – настаивал молодой человек за спиной у Пейре. – Не делай глупостей, дружище. Ты напился, я же трезв и в самой лучшей форме. На моей стороне все преимущества. Как бы ни было мне жаль – но, клянусь именем самой прекрасной донны на свете, госпожи моего сердца Мелиссины15, я убью тебя. И парень подтвердит, что сделал я это, защищаясь.

Бертран качнулся, прошел несколько шагов к столу, поднял с пола уцелевший табурет и сел. Молодой человек положил руку в перчатке на плечо Пейре.

– Мой юный друг, теперь нам разумнее всего уйти. Вепрь, конечно, усмирен, но оставаться здесь – удовольствие не самое изысканное. – Он подобрал с пола лютню и повесил ее на плечо молодого человека.

Бертран уронил голову на руки и захрапел.

– Но мой учитель, – запротестовал было Пейре. – Я не могу оставить его тут.

– Блистательный де Орнольяк? – Незнакомец прошел в глубь комнаты и, склонившись над распростертым на полу трубадуром, потрогал жилку на его шее. – Ваш учитель мирно спит. – Он пожал плечами и вернулся к Пейре. – Не беспокойтесь, они с Бертраном старинные друзья. Вам же лучше отправиться домой и отдохнуть перед завтрашним турниром. Вы же, как я понимаю, – трубадур, и завтра мы сможем насладиться вашим пением?

Нежно обнимая Пейре за плечи, незнакомец вывел наконец юношу из комнаты Бертрана.

– Вам есть куда идти?

– Куда?.. – Пейре задумался. Он не помнил названия гостиницы, в которой они оставили свой скарб и в чьей конюшне стоят теперь их кони.

– Если вам некуда идти, можете переночевать у нас. Простите, я не представился, мое имя Джауфре. Принц Джауфре Рюдель16, сеньор Блайи и трубадур, отдавший свое сердце служению самой прекрасной даме на свете – графине Мелиссине Триполийской, которой я поклоняюсь, как самой мадонне, и к чьим стопам шлю я свои полные любовной скорби песни. К вашим услугам.

При слове «принц» Пейре чуть было не кинулся к ногам Джауфре, но тот вовремя остановил его, не то парень рисковал свалиться с крутой лестницы и погибнуть.

– Ну-ну, что за глупости – какая, в сущности, разница – принц ты или король. Один только Амур знает, кто из нас будет удостоен высшего блаженства, а кто – отвергнут и забыт.

Перед гостиницей принца ждали два хорошо одетых молодых человека, которые приветствовали его высочество и Пейре низкими поклонами. Один из них поспешил привести лошадей.