Никаких сообщений ни от кого больше не было, если не считать пограничной службы Полярного Квадрата и выставленного нам за транзит счета.

***

Я от всей души надеялся проспать посадку, но увы. Тряска и рокот двигателей меня разбудили, и рядом уже не было спасительных леденцов. Мой желудок испуганно сжался в предчувствии приступа тошноты, и наши с ним ожидания немедленно были оправданы. Именно поэтому неладное я почуял далеко не сразу: корабль успел сесть, а Шума — выбежать из него, облачившись в свой новенький скафандр. Судя по воцарившейся тишине, Кэп и Вильд вышли вместе с ней и успели немного прогуляться, пока я беспомощно валялся на койке, пытаясь справиться с чертовым вестибулярным аппаратом. И только когда за стенкой раздался звук шагов и снова воцарилась тишина, я понял, что что-то не так. Шума не спешила поделиться своим восторгом, Кэп — поинтересоваться, куда я подевался. И даже между собой они все почему-то не разговаривали.

Преодолевая головокружение и тошноту, я все-таки встал и вышел на мостик. Все трое стояли молча и смотрели в лобовое стекло звездолета.

— Что слу… — начал было, но тут Шума всхлипнула метнулась ко мне, обнимая и пряча голову на груди — так, как много раз делала в детстве, но после шестнадцати уже почти никогда.

Я растерянно обнял ее в ответ и попытался высмотреть сквозь стекло, что так шокировало умудренную работой в клинике Шуму, определенно не робкого десятка капитана охотничьего корабля и даже точно привычного ко всему охотника за космическими тварями.

— Там на земле… — выдавила Кэп. — Подойди ближе, так не увидишь.