То, как он пронзительно смотрел, убивало Владу. Ну почему она вечно всё портит? Еще минуту назад считала, что поступает правильно. А теперь, видя Петровского таким задумчивым, ругала себя.

Да любая на её месте бы от счастья прыгала, если бы встретила такого как Борис. Женщина должна принимать подарки, разве нет? Пышечке никогда ничего не дарили. Она не знала, как реагировать на эту щедрость. Сама она была готова на всё ради любимого. Даже влезла в кредит, чтобы подарить бывшему модель телефона, о которой тот мечтал. А в ответ получила сухое «спасиб». Про её день рождения он вообще забыл.

Но Борис другой! Такой красивый, мощный. Настоящий мужчина. Защитник. А она нос воротит, словно фифа какая-то. Но Влада просто боялась. И не верила, что такой, как она, могли дать шанс быть счастливой.

— Ты замужем? — вопрос вогнал девушку в ступор.

Она захлопала ресницами, ошалело глядя на Бориса. А он спрашивал отчасти серьезно. В основном, конечно, хотел отвлечь свою нимфу. Ведь она чуть не плакала. А он не поспевал за сменой её эмоций.

— Нет, — девушка опустила глаза.

— Парень есть?

— Боря, это допрос? — взорвалась Влада.

— Ответь.

— Нет, я одинока.

Петровский расплылся в лукавой улыбке. А сердце девушки пропустило удар. Они смотрели друг на друга молча. Слова были не нужны. Их взгляды переплетались, образовывая прочную нерушимую связь. Никого вокруг не существовало. Лишь Борис и Влада. Рыбак и его русалочка. Пойманные друг другом в крепкие сети.

Петровский не знал, зачем начал спрашивать про мужа. Какой мужик отпустил бы такую вкуснятинку одну на курорт? Чтобы к ней там приставали животные типа его, Бориса? Да будь он её мужем, Влада бы из постели не вылезала. Он бы трахал ее до изнеможения.

Сношал, вылизывал, сношал снова. И так по кругу. Пока её киска бы не высохла, а его член не обмяк окончательно.

Тело русалочки создано для секса. Но помимо этого, Влада излучала безграничную нежность. А еще беззащитность. Петровский чувствовал себя мужчиной рядом с этой нимфой. Мужиком, добытчиком. Ему хотелось достать для неё звезду с неба. Бросить к её ногам всё, что имел.

Но так как Петровский был мужчиной приземленным, не особо романтичным, он выбрал одежду. Для начала. Неужели этим жестом он оскорбил Владу?

— Прости! — выпалили оба в один голос.

Затем рассмеялись. Обстановка резко стала расслабленной. А между влюбленными заплясали искры. Сексуальное напряжение стремительно росло. И апогея оно достигло тогда, когда им принесли напитки. Борис заказал себе минеральной воды и сок, а девушке — фреш.

Это что-то типа смузи. Смешанные в блендере кусочки фруктов со льдом. И когда губки русалочки обхватили трубочку, мужчина потерялся.

Его кадык дернулся, Петровский сжал зубы, что есть силы. Он едва удержал похотливый рык, так и норовивший сорваться с губ.

Влада, облизывающая трубочку и закрывающая глаза от удовольствия — к такому он был не готов.

— Ты меня изводишь, — прорычал он, — ну точно сирена.

— Почему? — она невинно смотрела на Петровского.

Играет? Или правда не понимает, насколько сексуальна?

Но тут боковым зрением Борис заметил, что на его русалочку смотрят двое. Странные типы, судя по мордам — соотечественники. Но не те, что мирно отдыхают и ездят на экскурсии. Другие. Опасные.

Перед этими мужиками раскинулся стол, забитый всякими деликатесами. Вдвоём они точно не осилят всю эту гору еды. Вот ведь привычка! Значит, бандюки. Сорят деньгами, не стесняясь.

В глубине души у Петровского неприятно кольнуло. Предчувствие. В его штанах загудел мобильный. Неприятно так, настойчиво. Петровский вытащил телефон и увидел, что звонит его помощник.