От перспективы застрять в одной комнате со здоровяком-грузином, который в любое мгновение может превратиться в хищную плотоядную тварь, Пака аж передернуло, а спина в один миг покрылась холодным потом.

– Что, страшно? – понимающе кивнул врач. – А мне сейчас, думаешь, каково?

– Так чего же делать-то? – осипшим голосом прошептал кореец.

– Выбираться вам отсюда нужно, и чем быстрее, тем лучше.

– Офигительная идея! И как? В коридоре – этих упырей два десятка. Чем ты от них отбиваться будешь? А эту хрень, – Юра мотнул головой в сторону забранного снаружи мощной сварной решеткой окна, – разве что бульдозером выламывать.

– Ну, у входной двери пожарный щит есть, там топор, багор, лопата…

– Ага, мля, а еще – ящик с песочком и ведерко красное, конусообразное, чтоб на огород себе его никто не спер! – истерично хохотнул Пак. – Вот только щит этот у входной двери, причем – снаружи. Ой, твою ж мать, ну почему же мы не у меня дома, а?!!!

Перед глазами у Юры явственно встали спрятанные несколько лет назад под ламинатом в спальне «конспиративной квартиры» пистолет ТТ и укороченный милицейский автомат АКСУ с парой магазинов к нему и небольшим боекомплектом. Да еще дома в металлическом ящике стоит вполне законный помповый «Моссберг» двенадцатого калибра. И патроны к нему тоже имеются: полсотни картечных и пулевых десятка два. Немного, конечно, ну так охотой он никогда не увлекался, так, любил иногда по пустым бутылкам в одном овражке неподалеку от «Полянки» пострелять.

– Чего причитаешь? – удивленно глянул на него Реваз. – Оружие, что ли, дома есть?

Пак только молча кивнул.

– Охотник?

– Не совсем…

– Ааа… – понятливо протянул врач, понизив голос до чуть слышного шепота. – Бандит значит… А хоть бы и так! Все одно шансов больше, чем у какого-нибудь бухгалтера или менеджера по продажам всякой дребедени… Короче так, бандит, если ты мне пообещаешь, что ее вытащишь и не бросишь, я вас отсюда выведу.

Оба мужчины одновременно поглядели на Свету, почти беззвучно рыдающую на легком стульчике в углу, прижав добела сжатые кулачки к подбородку.

– Обещаю. – Юра твердо посмотрел в глаза Ревазу. – А хрен ли толку? Через коридор не прорвемся, а клетку эту на окне даже ты не выломаешь.

– А и не нужно. Ты возле входа план эвакуации при пожаре на стенке видал?

– Да черт его знает, – пожал плечами Юра. – Может, и видел, не приглядывался. А при чем тут это?

– Вот если б пригляделся, то увидел бы, что там написано: «Ответственный за пожарную безопасность – Мвзгришвили Р. А.», в смысле я.

С этими словами Реваз достал из кармана своего халата большую связку ключей с круглой бронзовой печатью-пломбиром вместо брелка.

– Ключ от этих решеток – у меня. Так что я вас сейчас тихонько выпущу, а вы сразу рвите… Ты, кстати, на машине?

– Не, – мотнул головой Пак и ткнул пальцем в окно. – Я из соседней девятиэтажки пешочком приковылял, вон той, новой, из желто-красного кирпича. А вообще машина есть, разумеется. Даже две.

Сказав это, Юра вдруг поймал себя на мысли, что в условиях надвигающегося «звиздеца всему» его старенький армейский УАЗ будет, пожалуй, транспортом куда более подходящим, нежели ухоженный девятый «Мицубиси Галант», стоящий в гараже его дома в коттеджном поселке на краю Ивантеевского леса.

– Тоже неплохо, – одобрительно хмыкнул Реваз. – Тут всего-то метров сто. По-любому добежите. Только учти, Света – хорошая девушка. Бросишь ее – я тебя и с того света достану, матерью клянусь.

Пак лишь молча кивнул в ответ.

– Ну, тогда прощай, – травматолог протянул Паку руку. – И удачи вам.