– Я не хотел вам говорить, уже утром мой человек пойдет на охоту и приведет вам солдата, сержанта или прапорщика-парашютиста. Мы знаем, на какой улице завтра встанет их грузовик… Мы попытаемся убить нескольких, а двух солдат оглушить и привезти к вам! – злобно подчеркнул полевой командир.

– Нет! Не надо их убивать! Это испортит все! Вы не понимаете меня? Нужно выкрасть одного или двух солдат, когда другие солдаты из патруля уйдут со старшим группы по дуканам! Именно так пусть действует ваш человек. Только так! Ни одной царапины у солдата чтобы не было. В противном случае, вы не получите от моего представителя Усамы ни единого доллара, – тихо произнес офицер ЦРУ и обхватил свою голову руками.

– О! Я все понял, господин майор, это облегчает нашу задачу! – ответил учтиво Бекмас.

– Прощайте, увидимся завтра поздно вечером в этой же комнате… – закончил беседу американский майор.

– Захватите дипломат с долларами! – захохотал душман и обнажил рот с золотыми коронками…

На Кабул, уснувший в горячей чаше среди древних гор, неожиданно пошел долгожданный тропический ливень. Арыки на полях наполнились до краев чистой дождевой водой. Лягушки вылезли из трещин в земле и принялись квакать, словно для них снова наступила весна…

Миша Калабухов не обманул, дневальный толкнул меня в половину шестого утра. Оказалось, что в патруль по Кабулу идут строго «деды» второй роты во главе с прапорщиком Дроздом – из третьей роты нашего батальона. Мы залезли в кузов ГАЗ–66 и поехали.

Загрузились мы, как положено: сухие пайки, баллон с водой на пятьдесят литров, переносная радиостанция. На каждом солдате – тяжелый броник, каска, обшитая камуфляжной тканью, по две «эфки» на брата, на ремне подсумок с четырьмя полными магазинами и штык-кинжал. К автомату пристегнут пятый магазин, тоже полный. Можно вести бой минут пятнадцать, а то и больше, наши услышат. Иногда к нам будет подъезжать машина патруля ВАИ, так мы страхуем друг друга.

День сегодня выдался прекрасный, ночью прошел дождик и улицы промыты, поют местные птицы, может горлицы, еще павлины и петухи во дворах – чистый рай. Здорово, что я полетел в Афганистан – экзотика! Если нас не убьют, то все это просто сказка, которая будет нам сниться всю жизнь. А потом, когда мы построим здесь социализм, прилетим со своими сыновьями в гости к афганцам. Будем бродить по Зеленому ряду, слушать пение птиц, сядем в автобус и поедем в Советский район, говорят там красиво, словно в Союзе. Строили эти пятиэтажные дома интернациональные бригады еще в семидесятых: наши, болгары и восточные немцы. А теперь мы воюем, чтобы душманы все это не взорвали к чертовой бабушке. Стоп машина. Кажется, приехали. Высадились у фруктового рынка, такое обилие фруктов можно встретить только в восточных сказках про красавицу Будур и сапожника Алладина.

– Па-папатруль, к ма-ма-ши-шине, ра-равняйсь, смирно! – сильно заикаясь, скомандовал Дрозд. – Так, борзые «рей-рейнджеры», патрулим сегодня по Зе-зеленому ряду. Мародерством не за-занимаемся! Даю вам час, что-нибудь приобрести в дуканах на де-де-ммбель, за-за-за деньги! Еще р-раз по-повторяю для тех, кто в уши долбится, за-за деньги! Потом пе-переезжаем дальше и так до-до-до конца квартала, в пять часов возвращаемся в ба-батальон! Вопросы, десантники?..

– Никак нет, товарищ Д-дрозд! – ухмыльнулись и засмеялись над прапорщиком мои «деды».

– Смешно, бл-бляха! Ха-ха, кон-н-тузит так-так же, ху-ху… тьфу, не будете ржать! Одного оставить с-с во-водилой для охраны ма-ма-ш-шины! – еле выговорил добрый усатый прапор.