– А внутри?

– Всего не видел, но на первом этаже полная разруха. – Охранник уселся в старое кресло около кровати. – Ну, мачеха твоя всё равно ремонт новый хотела, так что оболтусу нашему опять всё с рук сойдёт. Эх, был бы мой оболтус – шкуру б с него содрал за такие выходки!

– Ремонт? – удивилась девушка. – Недавно же делали.

– А Каролине этот надоел. Говорит, немодно.

– А папа что?

– А что папка-то? – Дядя Митя махнул рукой. – Эх, пропал наш Семёныч. Бабы наши говорят, что приворожила эта девка его. Я в эту лабуду не верю, ты не подумай! Но Каролина эта… Тьфу на неё! Эх, вот Пална когда тут была… Эх, да что говорить! Ты и сама всё знаешь.

Они немного помолчали, и первой заговорила Ульяна:

– Дядя Митя, я ещё раз поблагодарить тебя хотела…

– Ой, девонька, – охранник отвернулся, чтобы она не увидела его смущение, – полно тебе! Жива и то радость!

– Дядя Митя, а Меч где? Я его тоже поблагодарить хотела.

Он снова повернулся к своей гостье.

– Так уехал твой Меч! Час уже как. Сказал, что-то там на работе стряслось.

– А… – только и смогла произнести девушка.

– Ульянка! – спохватился охранник и встал. – Чуть не забыл! Эх, голова моя садовая! Я ж тебе, девонька, поесть принёс. Хорошо хоть Меч вчера додумался для тебя в холодильнике припрятать, а то эти долбо… прости, девонька, знаю, что ругань не любишь. В общем, эти… – он замялся. – Нет, ну не могу я нормальных слов для этих придурков подобрать! Короче, они мало того что всё в тепле оставили, так ещё и по всему дому раскидали! Ой, бабы наши, когда сегодня вечером вернутся, такой хай поднимут!

– А папа с Каролиной?

– Тоже должны были сегодня, но этой вдумалось куда-то там пожопиться сходить.

– Пошопиться, дядя Митя! – расхохоталась Ульяна.

– Пошопиться, пожопиться – один фиг!

Мечислав собрал для Ульяны шикарный завтрак, но ей ничего не лезло. Голова гудела, а в горле саднило.

– Уж не заболела ты, девонька? – покачал головой охранник, усаживаясь за стол напротив гостьи.

– Может быть… – Она медленно кивнула и отставила тарелку. – Дядя Митя, а машинка моя?

– Да тут уже! За воротами. Мне мужики помогли – я им теперь магарыч должен. Работает твой зверь – можешь не волноваться.

– Спасибо, дядя Митя! Я тогда поеду.

– Я тебе поеду! – проворчал он. – Сам тебя отвезу. Ключи доверишь?

Она кивнула:

– А ты потом как?

– Как все: на маршрутке.

– Не боишься их одних оставить?

– Да что с ними станется? До утра гудели! Хорошо, если к вечеру очухаются!

По дороге домой Ульяна задремала. Полусны-полувидения окрасились в красный цвет, а это всегда свидетельствовало только об одном: начался жар.

– Ульянка, просыпайся – приехали!

Она тряхнула головой и с трудом открыла глаза:

– Уже?

– Ага.

Они вышли из машины, и временный водитель передал законной хозяйке ключи.

– Дядя Митя, может, поднимешься?

Он вздохнул:

– Э, не… Если к Палне в руки попадёшь, то это надолго! А мне ещё за этими долбо… Всё, молчу-молчу! А ты, девонька, иди быстрей. Вон, щёки какие красные!

Они обнялись на прощание, и Ульяна зашла в подъезд. Идти по лестнице не было никакого желания, и девушка нажала кнопку. Двери лифта мгновенно открылись, и из него вышел невысокий мужчина. Воротник пальто он поднял, а шляпу надвинул почти на нос – явно старался остаться неузнанным. Хоть маскировка и удалась, но аромат женских духов, шедший от незнакомца, выдал его с головой. Очередной любовник Анфисы Степановны, жившей на четвёртом этаже. Только она во всём подъезде пользовалась таким тяжёлым парфюмом и щедро им себя поливала. А ещё у милейшей дамы имелась крошечная слабость: она предпочитала исключительно женатых и очень часто их меняла.