1) Карьеризм, всем некогда.

2) Не хотят размножаться, т.к. самим мало и зачем нищету плодить.

3) Феминизм, бабы – злобные стервы.

4) Гомосексуализм и эволюция.

5) Кто обязан воспитывать детей?

И т.д. и т.п.

Отдельно следовало обсудить имидж ведущих. Ибо каждое направление имело своего ведущего, а уж костюмы и прически!

Дарина уже окончательно расслабилась, с удовольствием погружаясь в жаркие споры, почему вымерли на родной далекой планете динозавры. Начиналось все довольно мирно. Высказывались высоконаучные гипотезы, вооруженные знаниями и учеными степенями мужи науки кивали и соглашались или не соглашались. Но как-то постепенно круг вопросов потихоньку расширился и плавно перетек на гомосексуалистов. Это после того, как одной домохозяйкой было высказано предположение, что мужики (динозавры то есть) – мол, сами догадайтесь кто. И понеслось!

***

Эндор уже минут пять топтался перед ее дверью, набирался решимости. И чего приплелся? Можно было связаться из своего бокса, поговорить. Она, может, и пригласила бы его. Черт…

Чувствовал себя по-дурацки, хорошо еще, в коридоре было пустынно. Он просто кожей ощущал, что торчать здесь дольше – его засекут. Не хватало только на Мальгрэна нарваться. Вообще-то ему на Мальгрэна было наплевать, просто не хотел доставить Дарине неприятности.

В конце концов Флайт набрался уже наглости и нажал сенсор на консоли.

***

От «Прямого эфира» Дарину отвлек сигнал от наружной двери.

Эндор. Она сначала немного смутилась, но потом взяла себя в руки и открыла дверь:

– Что-то случилось? Эндор?

Тот замялся и, ей даже показалось, покраснел:

– Слушай. Я тут… У тебя не осталось того со? Ну, того. Не спится что-то, и голова распухла… – вот теперь он точно смутился и отвел глаза.

Возможно, будь Дарина в другом настроении, она бы и смешалась, и покраснела, и вообще. Но она была переполнена положительными эмоциями, полученными от просмотра бортового телевидения первого «Альбатроса», а потому нисколько не смутилась.

– А? Да, конечно! Заходи, Эндор.

Он облегченно вздохнул и плавно протиснулся в бокс мимо Дарины. Бокс определенно был мелковат для такого крупного парня, а может, просто Дарине показалось, что он занял собой все пространство. Она указала ему на единственный стул, а сама влезла в стенной шкафчик.

– Знаешь, Эндор, я ее храню вместе с самым ценным, – пошутила Дарина и зарылась в ворох своего нижнего белья.

Эндору не было видно из-за ее спины, что она там делает, иначе он бы точно подавился от восторга и гордости, что его со хранится рядом с ее кружевными трусиками. Он и так уже был счастлив, как идиот, просто оттого, что здесь находился. Да и вообще никак не мог понять, не приснилась ли ему та ночь, когда он ушел к себе под утро, пьяный от пережитого восторга. Потому что на следующий день она была отстраненно вежлива и прохладно дружелюбна, словно ночью между ними ничего не произошло. Потом было еще два дня той дружелюбной вежливости, просто дружелюбной вежливости. А он чувствовал себя будто рыба, вытащенная на песок.

И тут его взгляд упал на экран информационного носителя, на котором застыла картинка.

– Дарина, это то, что передал Клиф?

– Да. Вот. – Она уже вытащила початую бутылку и протянула Эндору. Заметив, что тот с интересом смотрит в планшет, спросила: – Хочешь посмотреть? Ужасно смешно. Сейчас.

Дарина снова включила запись и отмотала немного назад, уж очень смешным ей показалось выступление той упитанной домохозяйки, что препиралась с блондинистым геем. Эндор слушал и смеялся, они по очереди отпивали по глоточку со прямо из горлышка.