– Я была бы вам очень признательна, фрау Марта. Мне не хочется выходить.

Фрау Марта прошествовала в коридор, неторопливо поднялась наверх.

Эмили продолжала рыдать, сотрясаясь всем телом. Ася смотрела на нее и понимала, что не может теперь все остаться по-прежнему. Все изменилось. В любом случае ей придется уйти из этого дома.

На другой день фрау Марта с утра уехала куда-то на бричке и вернулась только к вечеру. Эмили не выходила из своей комнаты. В доме стало тяжело находиться. Только верный старый Север по-прежнему ластился к Асе и сочувственно взирал на нее подслеповатыми глазами.

Через два дня фрау Марта объявила, что хозяева бужениновского замка, недавно обосновавшиеся там всем семейством, готовы принять Асю в качестве гувернантки для своей дочери. Конечно, благодаря рекомендациям фрау Марты. «Надеюсь, ты понимаешь, что это место…»

О! Она все понимает, она очень довольна, очень благодарна…

К вечеру того же дня Ася стояла у ворот бужениновского замка. Отчего-то теперь замок не казался ей столь величественным, как прежде. Впрочем, конечно же, он был прекрасен. Но теперь, пожалуй, слишком реален.

Аллеи подросших акаций спускались к реке, обрамляя территорию парка, клумбы роскошных цветов украшали вход с двух сторон. Две изящные борзые подошли к Асе и задумчиво уставились на нее.

Садовник заметил гостью и проводил ее до дверей. Ася вошла в гулкий высокий холл с вытянутыми вверх узкими окнами. Меж окон в стенах были устроены длинные узкие выемки, в каждой из которых помещалась античная статуя. Мраморная плитка пола с рисунком терракотовых оттенков отражала свет, льющийся из окон. Ася не знала, что делать дальше, но вовремя заметила, что в холле она не одна. От колонны к колонне тенью скользил женский силуэт. Присмотревшись, Ася догадалась, что это горничная, неслышно передвигаясь, натирает до блеска бронзовые ручки дверей.

Ася осторожно кашлянула. Горничная замерла. Затем осторожно повернулась и, увидев Асю, неслышно подошла ближе, сделала книксен и заскользила наверх – доложить.

Некоторое время Ася находилась в холле одна и успела более-менее освоиться. Широкая мраморная лестница с ковровой дорожкой, галереи верхнего этажа, обрамляющие холл по периметру, и великолепие самого холла совершенно потрясли ее.

«Приезжайте сюда года через три…» – вспомнила она. Смутный образ всадника в белой рубахе, почти нереальный, возник в памяти. Ведь именно он создавал всю эту красоту!

– Если я не ошибаюсь, вы – Августина?

Дама спустилась по широкой лестнице и, обойдя гостью, остановилась напротив.

Ася протянула даме бумаги – свидетельство об окончании гимназии и рекомендательное письмо.

– Меня зовут Ирина Николаевна. Присядьте.

Пока дама знакомилась с документами, Ася успела ее рассмотреть. Ирина Николаевна была довольно молода, моложе фрау Марты. На даме было интересное платье из мягкого атласа – гладкая юбка, скругленная в подоле, соединялась посередине вереницей пуговиц. Длинные рукава чуть-чуть собраны к гладкой манжете. В наряде дамы не присутствовало никаких украшений – ни кружев, ни воланов. И все же нетрудно было догадаться, что платье сшито по последней парижской моде. И в отсутствии украшательства и заключается его шик. Платье хозяйки замка выглядело до того необычно, что Ася засмотрелась и едва успела отвести взгляд, когда та закончила просматривать бумаги.

– Вы действительно столь безупречны, как вас описывает госпожа Сычева?

В голосе новой хозяйки Ася услышала странные нотки. Что это? Насмешка, вызов или недоверие?