Хватит, может, учить меня писать романы — сговорились?

— Давай, сил тебе и терпения! — попрощалась наконец Регина.

Да прибудет со мной сила! Это точно! С реальными героями моей реальной жизни!

Я схватила сухой купальник, потом бросила его обратно: в бассейн прыгать не собираюсь, а без этого нечего перетягивать шею завязками. Лиф у майки плотный, так что можно ограничиться шортами. Все — мне же у гриля стоять! Под душем, конечно, лучше и я бы никуда не шла — так и простояла с закрытыми глазами до самого отъезда Харта. Герой не моего романа, блин… Мальчик с проблемами, раздутым самомнением и… Не хочу опытным путём узнавать, с чем ещё.

Объятия наши были настолько крепкими, что случись между нами химия, то купанием мы могли и не ограничиться. Но ничего не заискрилось. Может, мои женские рецепторы заморозились от убийственной словесной прелюдии или… Харт мне просто не понравился, ведь в романах у меня героини сразу готовы за героем и в огонь, и в воду, и в медные трубы. Отлично — пусть распускает руки и дальше, дальше моих пальцев все равно не уйдёт, потому что мне не нужны проблемы. Потому что он мне не нравится. Ага? И какого фига я о нем столько думаю? Да потому что он придурок. Малолетка необразованная! Что в таком может понравиться взрослой женщине?

Я оделась и ещё раз подсушила волосы полотенцем. На дворе гавайская зима — жарче питерского лета!

— Извини, у тебя дверь была открыта…

И? — хотелось сказать, но от неожиданности я онемела. Если дверь открыта, то можно заходить в чужую спальню? И валяться на чужой кровати?

— Это твоя комната?

— Нет, моя рядом, — теперь Харт сел на самый край. — Но я тихий, сказал уже тебе. Или мне нельзя было заходить? Но ты дверь не закрыла…

— Нет, я просто хотела сказать, что если ты привык жить в этой комнате, я могу пойти в другую. Я ничего ещё не разбирала.

— Нет, моя комната та. Так что все нормально. Ты пить будешь?

— В плане?

— Алкоголь. Найл не пьёт ничего, кроме воды и зелёного чая.

— Чёрт! А я привезла ему чёрный…

— Я выпью твой чай, не переживай. Ну так что? Хочешь вина?

— А ты?

— Я составлю тебе компанию.

— Хорошо. Давай пить. Но немного. Много я не пью.

— Бутылка на двоих — это для тебя много?

— Если растянуть на весь вечер…

— Отлично! — Харт поднялся с кровати. — Тогда приглашаю тебя в Нарнию.

— Куда?

— Ты книжки только пишешь? И ничего не читаешь?

— Я знаю, что такое Нарния, вот и спрашиваю…

— А ты не спрашивай, а просто иди за мной.

И Харт приглашающе протянул мне руку.

15. Гавайская Нарния

Мы спустились в кухню и миновали Найла, который мыл овощи в раковине, вмонтированной в гранитный островок. Он проводил нас лишь взглядом, потому что внук одной рукой держал меня, а другой сделал деду знак молчать. Остановились мы в конце коридорчика около белой двери. Харт постучал по ней кулаком — три раза. Понятное дело, никто не ответил, и недипломированный придурок распахнул дверь.

— Добро пожаловать в гавайскую Нарнию!

Перед моими прищуренными глазами болтались полотенца на вешалках, цветные накидки — тоже на вешалках. Маски — плавательные с трубками, которые мне пообещал Харт в гостях у рыбок и черепах, тоже висели рядком. Заметив их, я опустила глаза в пол, где на железной полочке выстроились водные тапочки разных размеров.

— А при чем тут Нарния? — не удержалась я от вопроса.

— Заходи, узнаешь, — усмехнулся Харт, толкая меня под лопатки.

— Куда?

Вопрос уже был лишним. Харт впечатал меня своим телом в вешалки и захлопнул дверь шкафа — за собой. Стало темно. И в глазах тоже, потому что руки Харта поднялись к моей груди. Я перестала дышать — но не от близости мужского тела, а от страха, что это тело сейчас выкинет какой-нибудь фортель из тех, что снискали ему в глазах Регины славу идиота.