Мохнатая, мерзкая лапища задрала подол форменной юбки, Айя обиженно вскрикнула.

– Вы если по мужикам соскучились, – проголосил третий, – так не молчите! Давно вас тут никто не трахал, вот и хотите грузовичок с мужичками себе прибрать? Так мы вам всем пилоточки разболтаем.

Их поддержали из кузова мерзким гоготом.

– Я вызову товарища Бейку. – В голосе Ириски проскочила неуверенность. Я не ответил: когда она прискачет, будет поздно.

Сам разберусь.

Когда на Айе затрещал пиджак, часовые зашевелились, вскинули винтовки. Толстяк-водитель хватался за голову, словно не понимая, как до этого дошло. Забурчал, пытаясь успокоить буянов, но те отшвырнули его, словно мяч.

– Что такое, мокрощелочки? Стрелять будете? Ну так чего ж не стреляете? Ручонки дрожат? Коленки трясутся? В штанишки напрудили?

Великан двинулся на часовых, а те застыли от ужаса. Я не верил глазам – вчера они отважно готовы были грудью броситься на танк. Сегодня оторопели…

Дебошир вырвал ружье из рук девчонки, двинул ей прикладом ее же оружия в живот. Вторая не успела среагировать, как оказалась в захвате.

– С какой сиськи мне начать, правой или левой? А может, для начала…

Для начала я двинул ему под зад. Разъяренный, словно бык, поганец развернулся. О-о-о, знакомые все лица! Тот самый задира, которому я сломал нос на сборном пункте. Острый взгляд ударил по мне холодом ненависти: он узнал меня тоже.

Смех тотчас же прекратился. Привыкшие не получать отпора на свои «игры» солдатики завороженно ждали, а что же будет дальше?

– Одного урока от меня тебе было мало, приехал за следующим?

Мой кулак, его щека – один-ноль в мою пользу. Огнем горели костяшки пальцев…

Здоровяк сморкнулся кровью, сплюнул. Заозирался, ища поддержки дружков. В этот раз он выбрал себе покрепче и посерьезней. Крупные мышцы, морды кирпичом – их что, на одном заводе делали?

Айку отпустили, двинулись на меня. Закон улиц учил меня бить первым, и я не стал его нарушать. Мой кулак врезался в кадык – несчастный схватился за горло. Ничего, родной, переживешь.

Как и следующий. Тот оказался попроворней: отскочил, когда я почти засадил ему коленом в брюхо. Его кулак врезался в мою скулу, перед глазами поплыло. Не желая терять инициативу, он собирался завершить атаку апперкотом.

К бесам, это же всего лишь боль!

Отскакивая, резко подался вперед, используя его же вес против него.

Лоу-кик вгрызся в мягкую плоть лодыжки, несчастный завыл. Опрокинуть его наземь теперь – дело одной секунды. Припечатал его подошвой сапога в лицо, когда он попытался встать. Могучее тело беспомощно распласталось перед всеми.

Радоваться победе было рано: великан попытался раздавить меня в объятиях, накинулся сзади.

– Кабзда тебе, Потапов. У, сучок, бабский каблук!

Я не слушал, ударил головой назад, рывком нагнулся вперед, перекидывая через себя тяжеленную тушу.

Бойцы в грузовике зашевелились. Ириска отчаянно визжала, что следует уступить и отступить: меня на всех не хватит.

К чертям! Лучше битым один раз ходить, чем обоссавшимся.

– Руки задрал, Потапов! Я тебя порешаю, слышь? – В моего старого знакомого будто бес вселился. Окровавленный, он напоминал чудище из фильмов ужасов. В глазах бушевала осатанелость. В руках он стискивал отобранный у кого-то дробовик.

– Сэй хэллоу ту май литл бади! – выплюнул он. Я прищурился, выставив руку перед собой.

Ружье не выстрелило, быстро превращаясь в ком смятого железа.

Ошарашенный, не понимающий что происходит, задира застыл на месте. Чтобы через мгновение взвыть белугой. Дробовик взорвался прямо у него в руках. Ладонь посинела, обратившись в сплошной кулак.