Над нашим столиком навис прилизанный, как кукла, официант:

– Кто тут, который ничего не помнит?

Паша заржал и указал на меня.

Официант не смутился:

– Вас к телефону.

Извините, что мой президент идиот.

Усатый ухмыльнулся. Он не смотрел на меня.

Но думал он обо мне. Я поймал обрывки его невнятных мыслей.

Кажется, он мечтал прокатиться со мной в машине… И не просто прокатиться, а прокатиться по какому-то конкретному адресу… Некогда было выяснять – куда… Телефон стоял на краю стойки и по ухмылке бармена я понял, что, наверное, звонит женщина.

«Уходите оттуда!» – голос был незнакомый.

– О чем это вы?

«Не возвращайтесь к столику. Уходите!»

– Вы Лиса? – спросил я, невольно скашивая глаза в сторону усатого.

«Нет, – ответила женщина с большим неудовольствием. – Я Кора».

Поглядывая на усатого, я заметил:

– Почему я должен вам верить?

«Вам и не надо верить».

– Тогда я совсем ничего не понимаю.

«Сделайте вид, что идете в туалет, и сваливайте из клуба».

– Я этого не сделаю, – спокойно ответил я. – Обычно я сижу здесь до утра.

Неизвестная Кора даже застонала от нетерпения. Если она хотела испугать меня, у нее, в общем, не получилось. Да и не могло получиться. Человек, не знающий собственного прошлого, может позволить себе роскошь не беспокоиться о будущем.

Но отступать Кора не собиралась.

«Положите трубку, – повторила она, – и сделайте вид, что спускаетесь в туалет. Не теряйте время. Если уйдете прямо сейчас, еще может получиться. Главное, не оглядывайтесь. А спуститесь в аллею…»

– Что там?

«Я вас встречу».

И трубку повесили.

Паша, тот еще фикус, прилип к столику.

Если Ойлэ отпустила его на всю ночь, значит, вернулся из поездки муж.

Надо было уберечь Пашу от неприятностей. Улыбнувшись бармену, я достал из кармана мобильник. Он оказался отключенным. Я не помнил, когда отключил его, но на фоне моего глобального беспамятства, это выглядело ничтожной мелочью. Пришлось выслушать короткую нежную мелодию, что-то из «Золушки». Краем глаза я видел, как Паша (вдали, за столиком) полез в карман. Поторопись, блин! Усатый уже открыто следил за мной. Прокатиться в машине. Я был для него чем-то вроде жестяной банки с законсервированным лучом Вифлеемской звезды. Доставить по адресу. Такая у него была работа, и он не собирался упускать шанс. «Паша, – негромко сказал я, – не дергайся и по сторонам не смотри». Он там, за столиком, пьяно дернулся и стал озираться. «Позвони Ойлэ, разбуди ее, пусть она срочно пришлет за тобой машину».

И отключил мобильник. Не стал смотреть, что он там решит.

Странно все-таки получалось. Сперва непонятные привидения в квартире капитана милиции Жени Кутасовой, потом электрик, Лиса, черная «эмка», сеанс ченнелинга, звонок неведомой Коры. Я представления не имел, как все это могло соотноситься с потерянной и вновь найденной мною тетрадью, но как-то соотносилось.

Ченнелинговый танец – краткий и мимолетный.

Я спрятал мобильник и неторопливо направился к выходу.

В нижнем зале, как тайфун, ревела дискотека. На улице под колоннами было совсем темно.

Самое время подставить голову под кирпич, подумал я, увидев на входе в «Кобру» двух качков весьма спортивного вида. Швейцар Зосимыч что-то им рассказывал и, увидев меня, привычно перекрестился.

Не знаю, что за типы.

Может, «Молодая гвардия».

Но рисковать я не стал, правда, инструкции неизвестной Коры нарушил: вместо того, чтобы двинуться к служебному входу (главный был перекрыт типами), спустился в туалет.