Она замолчала, что-то вычисляя.

– В 19.45. У входа в отель. И… Месье Будик. Я терпеть не могу опозданий.

– Я учту, – потерянно сказал я, но она уже положила трубку.

В назначенный час я, как любовник молодой, стоял у большого окна в холле отеля, трепеща от волнения. Надо сказать, что трепеталось мне не только в силу романтической настроенности: одна мысль о том, какую великолепную мишень я сейчас представляю, заставляла душевно содрогаться. Надо отдать Паоле должное – её лимузин появился точно в 19.44. Поспешая изо всех сил и стараясь при этом не слишком суетиться, я приблизился к машине. Вышедший водитель открыл мне дверцу, и, убедившись в том, что синьорина Бономи в салоне одна-одинёшенька, я забрался внутрь. Дверца с тихим щелчком закрылась.

– Я совсем забыла вам сказать, – задумчиво произнесла она, критически обозрев мой вечерний костюм. – Мы будем ужинать в «Concordia». Это модный ночной клуб. Костюм там… Необязателен. Придётся вам оставить пиджак и галстук здесь.

Внимательно изучив то, во что была одета моя спутница, я был вынужден с нею согласиться. Предельно короткая чёрная юбочка, открытая блузка, не менее чёрная и обтягивающая её тело как перчатка, – да, галстук мне вряд ли понадобится. Выглядела она в самый раз для дискотеки. Только небольшие бриллиантовые серьги напоминали о «социальном статусе» девушки. Чуть больше месяца назад, в доме отца, я совершенно случайно просматривал последний каталог «Garrard». Ему всё время присылали подобные вещи, хотя на моей памяти он никогда ничего не покупал. Так вот, эти серёжки там были.

– Вы смотрите так, словно я сделала что-то ужасное, – заметила она. – А ведь я ещё даже и не начинала.

– Не пугайте меня, – совершенно искренне взмолился я. – Честное слово, это излишне. Я и так до судорог боюсь красивых женщин.

– Да? – Она улыбнулась. – Мне так не показалось. Ну хорошо. Чтобы не омрачать ужина, давайте закончим с делами сейчас. Вы не против?

Отвести взгляд от её длинных, потрясающе стройных ног, затянутых в чёрные чулки, было совершенно невозможно. Да и бессмысленно, потому что тогда я упирался глазами прямо в грудь. А там тоже было на что взглянуть. На окнах шторки, сидим друг против друга – это будет почище «испанского сапожка». Она возбуждала меня со страшной силой, прекрасно это понимала и очень этим обстоятельством была довольна.

– Да. Давайте о делах, – пробормотал я.

– Я наказала людей, по вине которых исчезла ваша спутница. Кстати, вы знаете, где она?

Я кивнул. Вдаваться в подробности мне сейчас не хотелось.

– И где же? – с нескрываемой заинтересованностью спросила Паола.

– Давайте поговорим об этом позже. Вопрос интересный, ему стоит уделить время отдельно.

Теперь настал её черед согласно кивать:

– О’кей. Ещё я хотела извиниться перед вами за утренний… инцидент. Луиджи… он бывает излишне резок. Иногда начинает палить из пушки по воробьям. Вряд ли вы хотели, чтобы всё произошло именно так. Или? – Она вопросительно взглянула на меня.

– Это уже неважно, – честно ответил я. – Вы знаете, кто был в той машине?

– Луиджи сказал, что не смог этого выяснить, – Паола слегка напряглась.

– Американцы. Те же, что и в случае с Давидом. Один приходил ко мне в отель сегодня днём. Обещал обрушить на мою голову кары небесные.

– О-о… – Она тихо присвистнула. Глаза её сузились, а взгляд на мгновение стал отсутствующим. – Забавно…

Да уж… Обхохочешься. Похоже, сейчас она прикидывала, во что ей может обойтись любовь Луиджи к «стрельбе по воробьям».

– О нет, – она взглянула на меня, словно прочитав мои мысли. – Я не испугалась. Дело не в этом. Просто, когда мои люди начинают делать глупости, я спрашиваю себя: «А кому это выгодно?» И обычно выясняю – кому. Но это мои проблемы. Мы, кстати, приехали, месье Дюпре. Соблаговолите снять ваш пиджак. О!