Любая страна, чья экономика становится открытой – будь то огромные Китай и Индия или крошечные Эстония и Грузия – тут же ощущают преимущества этого. Но вместе с тем такие страны, как Венесуэла, Иран, Северная Корея, Конго, Афганистан, вряд ли в ближайшее время присоединятся к открытой экономике.

Более того – во многих частях мира наблюдается регресс. На Ближнем Востоке страны, в которых еще полвека назад женщины ходили с открытыми лицами, стремительно погружаются во тьму фундаментализма. Целые континенты, как Африка, остаются погруженными в невежество и нищету. И даже внутри самой Западной Европы эмигранты из Ближнего Востока и Африки вместо того, чтобы пользоваться возможностями открытого общества, живут в гетто, где господствуют насилие и ложь.

Причиной этого, на мой взгляд, является сохранение в таких обществах (или таких гетто) групп интересов, заинтересованных в сохранении своего могущества. Полевые командиры, воюющие в Афганистане, заинтересованы в том, чтобы высокий социальный статус человека означал возможность творить насилие, причем они заинтересованы в этом как класс, вне зависимости от того, на чьей стороне они сражаются – на стороне американцев или на стороне талибов. Европейские бюрократы, распределяющие помощь мусульманским беженцам, заинтересованы в том, чтобы те вечно жили за счет этой помощи и не смогли зарабатывать на жизнь сами. Интересы афганских полевых командиров или европейских бюрократов в конечном итоге уменьшают благосостояние всех, но они способствуют благосостоянию данной группы интересов.

Группа интересов, которая не увеличивает существующее общественное благо, а перераспределяет его в свою пользу, обыкновенно действует с помощью насилия. Еще она действует с помощью лжи.

Насилие необычайно эффективно в том смысле, что насилие нельзя победить в открытой войне. Среди всех стран, участвовавших в Тридцатилетней войне (самой разрушительной войне в истории Европы), по-настоящему выиграла одна Англия, которая в войне почти не участвовала. Среди всех стран, участвовавших в Первой мировой, по-настоящему выиграли одни США, которые в ней почти не участвовали.

Ложь не менее эффективна, чем насилие. Эффективность лжи связана с тем, что за ложью всегда есть конкретная группа интересов, чье жизненное благо зависит от этой лжи.

Правда не объединяет людей. Людей объединяет ложь. Скажите: «небо синее» – и вряд ли вы соберете большую группу людей, готовых убивать и умирать за то, что небо синее. Но скажите «небо желтое» – и вокруг вас соберутся люди, готовые убивать и умирать за тайну, известную им одним – за то, что небо на самом деле желтое.

По поводу «желтого неба» я не преувеличиваю. Я описываю центральный мировоззренческий пункт восстания «желтых повязок», разразившегося в 184 г. н.э. «Желтые повязки» были убеждены, что после их победы небо из синего станет желтым: желтое небо справедливости сменит синее небо неравенства. Поэтому они и носили желтые повязки.

Никто никого не сжег ради утверждения «ведьм нет». А вот из-за утверждения «ведьмы есть» в Европе опустевали целые области.

Никто и никогда не убивал за утверждение о том, что E=mc^>2. Никто и никогда не убивал за утверждение о том, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. Никто и никогда не убивал за утверждение о том, что мы о Боге ничего не знаем.

Зато люди убивали и умирали за то, что Бог един в трех лицах и что вино претворяется в его кровь. За то, что он передал самую последнюю и не подлежащую исправлению версию пользовательской документации по планете Земля одному конкретному арабу, которого звали Мухаммед. Люди убивали и умирали за утверждение о том, что Бога нет.