Третий «чёрный» невозмутимо достал сигаретку, прикуривает…

Они что, все обколотые?!

Или не считают трикстеров за людей?!

– Их… только трое? – ошеломлённо бормочет Фома.

Туман уже отступил, обнажая голый, перекопанный червями пустырь. Куски асфальта, почерневшие, высохшие стволы деревьев… Здесь просто негде спрятаться!

Я растерянно моргаю.

Трое против одиннадцати. Не считая меня…

Это же смешно.

Почему хмурится отец? Отчего такие напряжённые лица у остальных ловкачей?

Тишина повисает в воздухе. Звенящая, долгая – целых две секунды…

Улыбка Петровича становится ослепительной:

– А если мы не сможем принять ваши условия?

– Тогда зачем вы нам нужны? – подмигивает бритоголовый. И делает шаг вперёд.

Вроде ничего опасного – словно хочет ближе посмотреть в глаза Петровичу.

Но автоматы и обрезы трикстеров вздрагивают, раскалывая воздух. Вразнобой грохочут выстрелы. И пули пронзают пустоту, вышибая фонтанчики земли…

Ведь «чёрного» уже нет – там, где он был мгновение назад!

Да и остальные – исчезли!

Ловкачи поднимают головы.

– Что за?.. – выдавливает Фома.

И падает с перерезанной глоткой.

Смутные тени мелькают над нами, и окровавленные люди, один за другим, валятся на землю.

Всё нереально, будто в кошмаре. Выстрелы, крики, хрип умирающих…

Я цепенею.

Кто-то из трикстеров жмёт спуск, посылая длинную очередь. И наповал бьёт двоих наших. А призрачных, будто размазанных по воздуху убийц ничто не может остановить!

Неясный силуэт – надо мной! Я успеваю его даже не заметить – ощутить.

В этот миг где-то у самого уха оглушительно хлопает «грач». Раз, другой…

И смазанная тень вдруг обретает плоть. Бритоголовый в чёрной форме кренится, едва меня не придавливая. Перед моими глазами – его искажённое безмерным удивлением лицо.

Отец отпихивает тело. Хватает меня за руку и бросается к темнеющему в дымке силуэту дома. Мы мчимся без оглядки – пусть в сторону от Тропы, но мы вырвались!

Спасительная пелена…

Кто-то ещё бежит рядом… Петрович! И вместе с нами – трое уцелевших.

Развалины хмуро глядят выбитыми окнами…

Почему никто не стреляет нам вслед? Или знают, что теперь нам не выбраться?

Марево дробилок…

Мы огибаем его, вжимаясь в глухую стену супермаркета…

Двор, заросший чёртовой травой. Почти чувствуем её смертельно ласковые касания – справа и слева. А впереди – нет просвета! Кажется, идём навстречу гибели…

Но трава остаётся за спиной.

Петрович безошибочно находит путь. Угадывает по едва уловимым приметам. Или, может, ощущает каким-то неведомым мне способом?

Я вообще мало что понимаю. Мы свернули с Тропы. Сделали то, чего нельзя ни за что на свете, – так меня учили.

И пока что мы живы.

А если б не свернули – остались там, на пустыре. И корчились с перерезанным горлом…

От одного воспоминания меня начинает мутить. Будто острый запах крови до сих пор шибает в ноздри…

К чёрту!

Никто не увидит моей слабости!

Распереживался, дурак, лучше б прихватил оттуда автомат – всё-таки полезная вещь…

Осторожно трогаю отца за рукав, шепчу:

– Кто они такие?

Ведь не могут заурядные бандиты двигаться с такой скоростью! И даже мутанты, псевдоволки – на такое не способны!

– Папа…

Отец будто не слышит – хмуро всматривается в туман, судорожно сжимает «грач». И вместо него отвечает Йог, бородатый заслуженный трикстер:

– В Москве их зовут высшими…

«Высшие»? Я читал об этом в сети.

Но ведь это – просто невосприимчивые к синдрому. Говорят, они чувствуют себя даже лучше, чем до Сумерек. А ещё у них физические показатели выше нормы – отсюда и название…

– Высшие… – кривится Петрович. – А по мне – обыкновенная нелюдь!