В широко распространенной и известной у нас сказке о женихе-птице главного героя зовут Финист – Ясный сокол, но в разных вариантах сюжета встречаются и другие имена, которые мы можем восстановить по тому, что просит привезти из города младшая дочь. А просит она «финифтяное перушко Ясного сокола», «Фенисно-ясно-сокол-перышко», «фифилистово перышко», «фефелищное сокола перышко», «фифилисно перышко» и даже «перышко Фени-сокола». При этом, как бы ни модифицировалось имя героя, очевидно, что в русской традиции «Финист» представляет собой искажение греческого слова «Феникс» – имени чудесной птицы, возрождающейся после гибели.

Вариации популярного и в европейской, и в азиатской сказочной традиции сюжета о принце-птице, птице-женихе могут рассказывать и о других птицах, не только о соколе или ястребе. Причем существуют и передаются эти истории и в устной, и в письменной форме.

В восточнославянском фольклоре сокол традиционно является птицей, наделенной мужской семантикой. Наиболее ярко это проявляется в свадебном обряде: в свадебных песнях соколом называют самого жениха, а стаей птиц – его друзей и родню. Мужская семантика этой птицы ярко проявляется и в поверьях – в народе считается так: если женщина увидела во сне сокола, то она родит сына, если девушка видит во сне сокола, то это предвещает ей свадьбу.

В XX столетии сюжет о женихе-птице оказался привлекательным для авторской литературы: его мотивы использовали писатели Андрей Платонов, Павел Шестаков, Софья Прокофьева, Ирина Токмакова, Карлос Шерман, Андрей Рубанов.

Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя – щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела[2]. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж говорит. «А тебе что, дочь моя любимая?» – спрашивает у меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста – Ясна сокола».

Отец простился с ними и уехал в город; большим дочерям купил на платье, а перышка Финиста – Ясна сокола нигде не нашел. Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал. «А тебе, – говорит меньшой, – не нашел перышка Финиста – Ясна сокола». – «Так и быть, – сказала она, – может, в другой раз посчастливится найти». Большие сестры кроят да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются; а она знай отмалчивается.

Опять собирается отец в город и спрашивает: «Ну, дочки, что вам купить?» Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит: «Купи мне, батюшка, перышко Финиста – Ясна сокола». Отец поехал в город, купил два платка, а перышка и в глаза не видал. Воротился назад и говорит: «Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста – Ясна сокола!» – «Ничего, батюшка; может, в иное время посчастливится».

Вот и в третий раз собирается отец в город и опрашивает: «Сказывайте, дочки, что вам купить?» Большие говорят: «Купи нам серьги», а меньшая опять свое: «Купи мне перышко Финиста – Ясна сокола». Отец искупил золотые серьги, бросился искать перышка – никто такого не ведает; опечалился и поехал из городу. Только за заставу, а навстречу ему старичок несет коробочку. «Что несешь, старина?» – «Перышко Финиста – Ясна сокола». – «Что за него просишь?» – «Давай тысячу».

Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой. Встречают его дочери. «Ну, дочь моя любимая, – говорит он меньшой, – наконец и тебе купил подарок; на, возьми!» Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.