Сначала мы ведь просто грели графитовую нить, потом пробовали заменить ее на вольфрам – вот только где его взять хоть в сколько-то приличном количестве. А там и новые направления появились, где без него не обойтись… В общем, на освещение я его запретил тратить. Вернулись к графиту, и тут помог визит Якоби. Старик заглянул в гости на неделю вместе с одним из полетов «Севастополя» и предложил не греть нить, а пускать искру между двумя наконечниками под напряжением.

Учитывая, что напряжения паровая машина создавала с запасом, так было и проще, и ярче. Одна проблема – графит быстро выгорал. Я думал подобрать какой-то переходник между его кончиками, чтобы решить вопрос. Якоби предлагал поставить человека, чтобы просто их подкручивать по мере выгорания. А потом Леер однажды не затянул крепления, удерживающие стержни, и те повернулись. Стали не концами друг к другу, а параллельно – и все равно светили. При этом все наши проблемы исчезли на корню. Да, графит все так же выгорал, но какое это теперь имело значение, если обе нити уменьшались одновременно, а расстояние между ними не менялось.

Так у нас появились постоянные лампочки. А еще прожекторы – искра в отличие от нагретой нити светила гораздо ярче, и мы еще далеко не добрались до ее предела. Мощность можно было увеличивать и дальше. Оставалось только придумать, как сделать так, чтобы графит сыпался не сразу, но я был уверен, что рано или поздно мы и с этим справимся.

– Циркулярный станок, – мастер тем временем продолжал, – работает хорошо. Но некоторые круглые пилы не совсем круглые. Поставишь такую, и она все визжит, пытается сорваться.

– Номера партий записываете? – мои глаза недобро сверкнули. Я ведь не первый раз работаю с людьми и понимаю, что все идеально сразу не будет. И стараюсь не просто что-то делать, но и продумывать, а как поступать, когда все пойдет не так. Именно поэтому на каждом производстве были отделы качества, и теперь нужно было разобраться, как мимо них, да и самих рабочих прошел настолько очевидный брак.

– Записываем, – закивал мастер. – И номер партии, и номер проверяющего.

– Вот и хорошо, – на моем лице появилась кровожадная улыбка.

Пожалуй, даже не буду ждать своего возвращения в Севастополь, а сразу добавлю эти списки в письмо к Дубельту. Пусть займется, и отдельно попрошу: если окажется, что это не случайность, а чей-то умысел, то никакого снисхождения.

– Господин капитан, а что вы хотите сделать? – к нам начали подтягиваться и другие мастера, что сейчас были на перерыве.

– Заколку, – ответил я и показал длинную покрытую кровью щепку. – Эта штука раньше была частью двери в Царьграде, вот я и подумал, что с такой историей было бы жалко ее выбрасывать.

– А кровь? Ваша?

– Моя, – кивнул я. – Ну да мы же ее сейчас стешем, а если что и останется, так не страшно. Подарок-то тоже будет мой.

– Это правильно, – суровые мужики заулыбались, а потом помогли мне закрепить заготовку.

О том, как из щепки сделать заколку, они даже не спрашивали. Успели привыкнуть, что иногда я делаю то, что обычно не принято, и просто ждали продолжения. Ну, а я обточил свою добычу и придал ей форму вытянутого стилета со скрытой рукоятью из оплетающих лезвие ветвей. Сначала хотел сделать просто палку с цветочками в японском стиле, но потом понял, что раз эта щепка успела попить крови, то форма просто обязана это отразить.

Один бы не справился, но мастера были не против помочь, а я не стеснялся спрашивать. Потом осталось только покрыть получившееся украшение лаком, и вот теперь можно и в гости. Спать хотелось просто невероятно, но на один короткий визит меня должно хватить.