Карандаш в руках верховного правителя России завертелся быстрее. Эту картину Колчак видел, видел как будто своими глазами. Он чувствовал запах духов молодых дочерей Николая. Видел не по-детски серьезное лицо наследника…

– …Императрица внимательно смотрела на вошедших чекистов. Доктор Боткин слегка кашлянул и, прикрыв рот ладонью, машинально погладил бороду и усы. Николай Романов молчал.

Колчак все это видел сам. Он хотел кричать, предупредить их о том, что сейчас все будет кончено. Но крик застрял у него в горле. Воздуха как-то сразу не стало…

Яков Юровский покачал головой и достал из кармана листок бумаги. Едва взглянув в него, он поднял глаза и посмотрел прямо в лицо бывшему императору.

– Ваши родственники хотели Вас спасти, но им этого не пришлось и мы должны Вас расстрелять сами.

Глаза Николая Романова расширились от ужаса.

– Что? Что?

– Вот что, – усмехнулся Юровский и навел револьвер прямо на голову Николая Романова. Рядом раздались выстрелы других палачей…

Жалобно хрустнул переломанный карандаш.

– Смерть всех была моментальной, кроме Алексея Николаевича и княжны, видимо Анастасии Николаевны, – голос следователя Соколова возвращал Колчака из того прохладного подвала в его теплый и светлый кабинет – Алексея Николаевича добил из револьвера Юровский. Княжну – прикололи штыками.

Наследнику было четырнадцать. Совсем ребенок. Анастасия Николаевна – еще не сложившаяся до конца 16-летняя девушка-подросток. Застенчивая, чуть полная.

– Штыками, – прошептал верховный правитель России – Штыками…

И громко спросил:

– Кто были остальные убийцы?

– В силу некоторых данных, установленных на предварительном следствии, убежден, что большинство из этих десяти человек были немецкие пленные. Юровский, знавший немецкий язык, говорил с ними по-немецки.

– Точнее, Николай Алексеевич.

– Вероятнее всего, они были мадьярами. Национальность остальных преступников точно установить не удалось. Но по-русски они говорили.

– Хорошо. Дальше.

– Когда злодеяние было совершено, трупы Августейшей семьи и всех других были тут же положены в грузовой автомобиль, на котором Юровский вместе с некоторыми другими известными лицами увез Их за город Екатеринбург, в глухой рудник…

Доклад следователя по особо важным делам Соколова подходил к концу. Но адмирал Колчак больше уже не слышал ничего. В его памяти промелькнули красавицы княжны, следом за ними строгий лик императрицы и всегда спокойное лицо отрекшегося императора. Колчак лишь трижды видел Николая Романова. Два раза он видел его, когда тот посещал корабли Балтийского флота, и третья продолжительная беседа состоялась, когда Колчак был назначен командующим Черноморским флотом. Но перед глазами Верховного правителя стояло не лицо погибшего монарха, а лицо мальчика, наследника Алексея Николаевича. Смерть всей семьи Николая – это предупреждение, это страшный кошмар! Лицо мальчика…

…Свою семью Колчак оставил в Париже. Там остался сын Ростислав. Славушок. Жена с сыном там, где спокойно.

Он будет бороться с мерзавцами, убивающими детей до конца. Он может погибнуть, но Ростислав Колчак должен жить.