В 1826–1827 годах А.Н. Раевский служил в Новороссийске в качестве чиновника по особым поручениям при генерал-губернаторе графе М.С. Воронцове.
По свидетельству известного мемуариста Ф.Ф. Вигеля, граф Воронцов взял А.Н. Раевского «к себе по особым поручениям и доставил ему средство с большим содержанием, без всякого дела, три года приятным образом прожить во Франции». Там А.Н. Раевский остановился в городе Мобеже. По словам Ф.Ф. Вигеля, «в Мобеже он либеральничал, как и все другие, не более, не менее», а после Мобежа, «чтобы сохранить ему независимость, выпросили ему бессрочный отпуск».
В октябре 1827 года А.Н. Раевский вышел в отставку, а потом за неодобрительные отзывы о правительстве его выслали в Полтаву с запретом выезда из губернии, после чего он лишь с особого разрешения смог приехать к умирающему отцу. По слухам, сделано это было за слишком откровенную связь полковника с женой графа М.С. Воронцова.
Ф.Ф. Вигель пишет в своих «Записках»:
«Я не буду входить в тайну связей его с Е.К. Воронцовой, но… могу поручиться, что он действовал более на ее ум, чем на сердце и на чувства… Как легкомысленная женщина, Е.К. Воронцова долго не подозревала, что в глазах света фамильярное ее обхождение… с человеком ей почти чуждым его же стараниями перетолковывается в худую сторону. Когда же ей открылась истина, она ужаснулась, возненавидела своего мнимого искусителя и первая потребовала от мужа, чтобы ему отказано было от дому».
Лишь через несколько лет А.Н. Раевскому разрешили переехать в Москву. Там он в ноябре 1834 года женился на Екатерине Петровне Киндяковой, дочери генерал-майора П.В. Киндякова. Овдовев через пять лет, он отдался воспитанию единственной дочери Александры.
А.Н. Раевский отличался острым саркастическим умом и был близок с А.С. Пушкиным. Считается, что именно он послужил для поэта одним из прототипов для его Евгения Онегина.
А.С. Пушкин познакомился с А.Н. Раевским в начале южной ссылки, то есть в 1820 году, но их более тесное общение относится уже к 1823–1824 годам. «Не верил он любви, свободе, на жизнь насмешливо глядел», – писал о полковнике поэт.
Об отношениях этих двух людей Ф.Ф. Вигель пишет:
«Известность Пушкина во всей России, хвалы, которые гремели ему во всех журналах, превосходство ума, которое внутренне Раевский должен был признавать в нем над собою, все это тревожило, мучило его. Он стихов его никогда не читал, не упоминал ему даже об них: поэзия была ему дело вовсе чуждое, равномерно и нежные чувства, в которых видел он одно смешное сумасбродство. Однако же он умел воспалять их в других; и вздохи, сладкие мучения, восторженность Пушкина, коих один он был свидетелем, служили ему беспрестанной забавой. Вкравшись в его дружбу, он заставил его видеть в себе поверенного и усерднейшего помощника, одним словом, самым искусным образом дурачил его».
А вот мнение по этому поводу Б.М. Носика:
«Александр Раевский был «злым гением» Пушкина, его «учителем нравственности» (скорей, пожалуй, безнравственности), соперником в любви. Они оба притязали на место в сердце графини Е.К. Воронцовой (похоже, обоим отвечавшей взаимностью), рука которой была отдана новороссийскому генерал-губернатору и наместнику Бессарабской области графу М.С. Воронцову… По некоторым сведениям, А. Раевский был повинен в обострении отношений Пушкина с Воронцовым».
«Совратитель Раевский» пережил А.С. Пушкина на тридцать лет. Он умер в Ницце 23 октября 1868 года, чуть-чуть не дожив до семидесяти трех лет. Его похоронили на местном православном кладбище Кокад