С этим периодом смуты связано прежде всего, как это ни странно, переоборудованное в 1911 году в казино для морских офицеров Российского Императорского флота старое кирпичное здание склада в Катаянокка. Во время Февральской революции 1917 года восставшие матросы и солдаты казнили в банкетном зале казино русских морских офицеров. В революционные дни на крыше здания развевался черный анархистский флаг.

В качестве жилого здания для семей солдат Балтийского флота на территории гарнизона Катаянокка как раз перед Первой мировой войной было построено шестиэтажное жилое здание, известное как Лутиккалинна («клоповник»). После Октябрьской революции весь состав Балтийского флота остался зимовать в Хельсинки. Проживавшие в здании солдаты и их семьи ушли из Хельсинки на кораблях – после того как сошел лед – в марте 1918 года перед самым вступлением в город частей финских «белых» и немецких частей…

На православную часть кладбища Хиетаниеми на улице Мешленинкату указывает русская часовня

С российским присутствием, с русскими людьми в Хельсинки связано действительно очень многое. И это особенно заметно, если зайти на православную часть кладбища Хиетаниеми. Где что ни надгробие, то удивительная судьба. Из 11 тысяч могил там 80 процентов принадлежит русским.

На кладбище – две церкви. Одна небольшая с голубой луковкой, у самого входа: на ней мемориальная доска в память о русских моряках. Другая, побольше, напомнила мне храм Нового Валаама в Хейнявеси. Оказалось, не случайно. Ее возводил тот же архитектор, Иван Кудрявцев. Так вот в Хельсинки сошлись творения зодчих, строивших Старый и Новый Валаам.

Захоронение Синебрюховых искать не приходится – большой памятник стоит едва ли не у самого входа. Нельзя пройти и мимо могилы Агафона Фаберже – памятник украшен знаменитым пасхальным яйцом. Об истории его побега из Советской России через Финский залив зимой 1927 года можно снимать приключенческие фильмы…

А вот могилу Анны Танеевой-Вырубовой, фрейлины императрицы и одного из самых близких и преданных царской семье людей, найти, если не знать, где она находится, непросто. Ее надгробие мало выделяется среди остальных. Но могила ухожена, всегда, когда я бывал на кладбище, видел на ней цветы…

Рядом с православным кладбищем находится и мусульманское. Среди российских купцов, перебравшихся вслед за русским гарнизоном в Свеаборг, были казанские и нижегородские татары. Они-то и заложили основу исламской общины в Финляндии. Сегодня их осталось всего человек 800, но, говорят, торговля шелком, коврами и мехом до сих пор находится в их руках. Однако потомки этих старых переселенцев все больше растворяются среди совсем иных единоверцев.

Одна из самых приметных могил на кладбище – могила Николая Синебрюхова

Русское население Хельсинки значительно выросло после революции. Правда, для многих эмигрантов Финляндия была лишь промежуточным пунктом – они стремились попасть в Западную Европу, подальше от большевистской России. Среди них оказался и писатель Александр Куприн. Вместе с отступившей в 1919 году армией Юденича он выехал из родной Гатчины, через Таллин прибыл в Хельсинки и прожил здесь с ноября 1919-го по конец июня 1920 года, пока не отплыл пароходом во Францию.

В Хельсинки Куприн трудился в газете «Русская жизнь», затем работал в «Новой русской жизни». В письме Илье Репину Куприн, бывавший в городе одиннадцать раз, пишет: «Раньше я даже был влюблен немножко в Гельсингфорс, но никогда не думал, что мне придется в нем жить поневоле…»

Да, в XIX – самом начале XX века русские ехали в Финляндию на отдых, за красотами природы, покоем и уютом этой «российской Европы». Теперь эта страна стала для них спасением, вынужденным прибежищем. И воспринимали ее русские люди уже по-другому.