– Отдайте прибор.

– Ч-что?! – изумился жирдяй.

Я понял, что ситуацию исчерпал, и молча пошел прочь, рукой зажимая нос. Ряса была основательно измазана кровью. Правда, на темном фоне ее было почти не видно. Чрезвычайно любопытны пути у Господа! То дарит прибор, то отнимает. А может, это вовсе не Его промысел, а череда случайностей?.. Опять же, драться с полицией, какая бы она ни была, – себе дороже! За ними Система, которую через 10 лет назовут Вертикалью. Против лома нет приема.

Я уже почти вышел со двора и вдруг встал посреди дороги, не сводя глаз с лежащего на асфальте предмета. Я смотрел на лом. Новенький, игриво блестящий и подмигивающий мне – в самом центре столицы. Лом больше походил на Знак, нежели бомж и стражи порядка вместе взятые.

– Придется, пожалуй, вернуться… – пробормотал я.

Дальнейшее было делом несложной и привычной техники. Взмахнув ломом, я вспомнил навыки борьбы, кои не применял уже несколько лет.

С хрустом ломаемой кости жирдяй рухнул на колени, схватился за поврежденный локоть:

– Ну ты, мля… – заревел он, морщась от боли. – Руку сломал!

Подручные не стали испытывать судьбу, свои автоматики не применили и к рациям не кинулись. Они покорно легли мордами в асфальт. Я забрал прибор греха, сковал бандитов в форме наручниками и ушел. Правда, поначалу перепутал направления, и ноги меня понесли в сторону от дома Эли. Понял я ошибку, выйдя из дворов на проезжую улицу поблизости. Хотел поймать машинку, дабы умотать до того, как объявят план «Перехват бомжа в рясе и с окровавленным носом», но передо мной сама остановилась белая потрепанная иномарка.

– Садись! – пригласил полнолицый румяный шофер в красной рубахе и с небольшой ухоженной бородой.

Через восемь минут мы въехали во двор серой многоэтажки. Улица Марксистская, д. 1. Машина остановилась у второго подъезда. Едва это случилось, я произнес нетерпеливо:

– Я весь внимание!

– Довез бы вас до квартиры, но, к сожалению, а может, к счастью, автомобили в подъездах не могут передвигаться, – ответил водитель и залихватски подмигнул.

– Да я не о том! – взбрыкнул я. – Вы ведь наверняка хотели мне что-то сообщить.

– Гм. Нет как будто. – Бородач озадаченно почесал темя.

– Ну как же, – не согласился я. – Когда Господь вас послал ко мне, Он наверняка просил передать что-то на словах.

– Я похож на посланника Господа? – искренне засмеялся водитель.

– Стопроцентно! – В моем тоне сквозила убежденность. – Я уже разбираюсь в таких вещах. Сначала вы приняли облик бомжа! А потом дали лом!

Румяный бородач лишь недоуменно крякнул.

– Потом вы остановили автомобиль. Позвали меня в салон, развернулись в противоположную сторону от той, куда ехали. Провезли и помогли отыскать нужный дом. При том, что все сделали бескорыстно и не задали ни одного вопроса. Кто же вы после этого, если не ангел во плоти?

– М-да, – усмехнулся шофер. – В некотором роде, может, я и Божий посланник…

– Я был прав! – обрадовался я. – Итак…

– Отец Борис, я не знаю ни о каком бомже и прочем… А объяснение моего личного поступка тривиально, – объяснил румяный бородач. – Просто я тоже священник. Иеромонах[4]. Мы, служители Господа, должны помогать друг другу в это непростое для Церкви вре…

– А откуда вы знаете мое имя? – взалкал я, не дослушав.

– Вы ж мне сказали свое имя, как только сели! – поразился водитель.

Осознанная ошибка перестает быть ошибкой. Это не стопроцентно, это абсолютно.

– Хм… действительно… Простите, обознался, – повинился я.

– Ничего, – успокоил иеромонах. – Это хорошо, что вам видятся ангелы. Значит, есть тому причины.