Ключи он спрятал в небольшой ямке под вечнозеленым деревом – потом, перемахнув через забор, быстро отряхнулся и повел девушку лабиринтом с детства знакомых дворов, где мальчишкой гонял чужих кур и прятался от воображаемых драконов.

Приказчик на постоялом дворе лениво принял от них монету, и четверка коней быстро двинулась к северному тракту. Качаясь в седле, Хадден неотрывно смотрел на свой хронометр – и вот за спиной у него ударил далекий сухой треск. Ехавшая рядом Дали коротко улыбнулась.

…Поздним вечером в богатую таверну на дороге в порт Вилберн – до самого порта, впрочем, оставалось не более часа пути, вбежал измученный мальчишка в мундирчике королевского гонца.

– Господина наместника Юлиха в храме взорвали! – объявил он с порога.

– В храме? – подскочил со своего высокого стула хозяин, сидевший за стойкой буфета. – Это как же?!

– Сама Секех, говорят… из пушки туда достать никак было, да и пушек никто никаких не видел. От господина князя и не осталось ничего, кровь только, да и родичей его в лапшу посекло: хоронить нечего. Кому, кроме Секех, такое под силу?

Высокий тощий мужчина в дорогом дорожном платье, сидевший у окна со своим мальчишкой-пажом, скорбно склонил голову и подозвал разносчика:

– Подайте счет, старина. Мне еще ехать и ехать…

– Куда ж вы на ночь глядя? – удивился тот.

– Мне ночные дороги не страшны.

Изучая исподтишка товарищей по работе (это происходило перед первым пробным использованием дебилизоида), я приходил к выводу, что даже самый мощный аппарат конструкции Гагарина против них бессилен.

Их невозможно сделать олигофренами и дебилами, ибо они и так, практически, являлись ими.

Из воспоминаний жертвы аппарата

Больной бросил на блюдечко перед кассиршей девять металлических десятирублевок и преспокойненько вернулся к своему столику, где начал пережевывать котлеты.

Тут же в столовой начался ажиотаж – сотрудники смели с противня все «надувные» котлеты и принялись сочинять для них всевозможные диетические начинки, комбинируя в основном кисель и салаты. Тридцать шесть секунд специальной акции к тому моменту, разумеется, закончились, и сотрудникам управления пришлось оплачивать надувные котлетки с начинкой по полной стоимости. А стоимость эта включала в себя полную цену котлеты (причем не «надувной», а по прейскуранту, то есть нормальной, с полным вложением мяса), полную стоимость той миски салата или стакана киселя, из которого была взята «начинка». Кассирша столовой только успевала принимать деньги. Но очередь из сотрудников продолжала расти.

По всему институту разнеслась информация, что в столовую завезли какие-то особо целебные котлетки. Их мало, поэтому может на всех не хватить. Все, кто в этот момент был свободен от каких-то особо срочных дел и дорожил здоровьем, спустились в столовую.

Очень скоро «надувные» котлеты и в самом деле кончились – их было изжарено всего три противня…

Столовая находилась на третьем этаже здания управления. Туда Гагарин направлял луч своего ужасного аппарата неоднократно. Но в тот же момент странные события стали происходить поблизости от работающего дебилизоида. Там, где, казалось бы, безумному инженеру было выгодно сохранять «оазис» здравого смысла и спокойствия. Ведь в противном случае возникала вероятность того, что кто-нибудь, свихнувшись, помешает работе самого инженера.

Именно так в конце концов и получилось…

Да, именно так! Когда я вызываю из памяти все эти картины, начинает казаться, что я опять вернулся в прошлое, где-то поблизости работает дебилизоид инженера Гагарина, его луч вот-вот пройдется по тому месту, где я сейчас стою…